"Владимир Орешкин "Камикадзе" (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Варей. Я предполагаю, что они уже прощаются.
- В Сан-Франциско, - отвечает Кира.
Киваю послушно.
- Там землетрясения... Не страшно?
- Страшно здесь.
- Язык учила по самоучителю?
- Ага, - соглашается она. - Часто ты так... приезжаешь?
- В первый раз... Но долго решался. Жалко его родителей. Я должен побыть
здесь... Я тоже с пятьдесят девятого года. Рождения.
Пара проходит мимо зеркала, скользит по фотографии равнодушными
взглядами, я наблюдаю это - никакой реакции,
Сумасшествие, что я оказался в этом доме. Здесь много людей и много слов
о Валентине Анатольевиче Кравчуке. В нем нет никакой загадки: закончил
авиационный, работал в научно-исследовательском институте, не успел
обзавестись семьей и выпал однажды из окна... Все, кто пришел сюда,
смирились с его смертью. Кроме, пожалуй, меня.
Некую неотчетливую таинственность в происходящем улавливаю лишь я. Лишь
я, я один... Это кажется гнусным, будто я приполз к хорошим людям, чтобы
облить их грязью.
- Хорошо быть обезьяной и лопать каждый день бананы. И ничего не знать,
что впереди... У вас, говорят, их много?
- Встречаются, - соглашается она. - Мне кажется, ты - мазохист.
- Хорошо, - соглашаюсь я, уводя разговор от этой темы. - А чем
занимаешься ты?
- Я? - переспрашивает она. - Учусь в МГУ.
- В аспирантуре?
- Что-то в этом роде. Изучаю русскую литературу.
- Зачем?
- Хочу понять, существует ли великая славянская душа. Или это вымысел?
- По книжкам? - удивляюсь я. - Душу можно искать только в живом человеке.
Например, во мне...
Я был бы рад, если бы ты принялась изучать меня.
- Я подумаю, - ответила она.
И мне показалось: она сказала это слишком уж серьезно. Так серьезно, что
я снова почувствовал себя круглым дураком.
Уже, наверное, человек десять посмотрели на Прохорова. И - ничего.
Сумасшествие, что я прищел сюда и придумал себе эту забаву.
И все-таки он возник! Этот среднего роста и моего возраста мужик вошел в
холл и перед тем как повернуть в гостиную, посмотрел на себя в зеркало,
потом - на фотографию. Словно кто-то двинул ему по сусалам: сплющилось
лицо, застыло судорожной маской. Так продолжалось секунду или две, пока он
не совладал с собой.
- Тебе хочется верить, - сказала Кира. - Очень странно... Ты, наверное,
неординарная личность...
Он совладал с собой. Резко повернул голову, я не успел спрятаться - мы
встретились с ним глазами.
Какое изобилие на столе: от салатов пахнет крабами, водка холодна и
прозрачна, соленые грйбочки скользки и сами просятся в рот, у маринованных
помидоров кожица тонка, проминается под пальцами, ветчина свежа и истекает
специфической слезой.