"Николай Орехов, Георгий Шишко. Герильеро" - читать интересную книгу автора

ее стенам все еще карабкались смешные человечки. Подобрав какую-то палочку,
он несколькими штрихами пририсовал сбоку еще одну лесенку, с виду вроде бы
изогнутую куда-то кверху, но длинными неровными перекрещивающимися ножками
упирающуюся в песок у подножия крепости. Человечки гурьбой ринулись к ней и
засеменили по ступенькам: вверх по отношению к крепости, но в то же время -
к земле. Когда последний из них коснулся почвы, а первые уже удобно
устроились на полянке, задрав кривые ножки и болтая ими в воздухе, Ярослав
сказал:
- Вот и все. Пририсуй к своей "двери Мебиуса" другую дверь, только
вывернутую в обратную сторону, - и можешь возвращаться. А впрочем...
Он подошел к модели, засунул внутрь левую руку с палочкой, правой
коснулся чертежного экрана с нарисованной лестницей и щелкнул клавишей еще
раз.
Тотчас внутри стереовизора четко обозначилась грубо сколоченная
березовая лестница с загнутыми гвоздями на краях перекладин. Ее нижний край
упирался в подножие гранитного валуна посередине острова, а верхний,
изогнувшись, устремлялся вниз и пропадал в густой траве метрах в трех от
камня.
- Спускайся, Андрей. - Цензор вытер руки одна о другую.
Слышно было, как на острове прошелестел сначала легкий ветерок, затем
среди травы, там, где изгибалась лестница, появились ноги в серых брюках, а
потом и весь Андрей. Он мягко спрыгнул с лестницы. Игорь оглянулся на
Ярослава, но того уже не было в студии. "Мавр сделал свое дело", -
усмехнулся Игорь.
Через полчаса Андрей с Игорем сидели в рабочем кабинете студии. Их
бригады, объединившись, возились с моделью, проектируя для нуль-приемников
новые двери, невероятно изогнутые, зато пропускающие в обе стороны.
Конструкторы молчали. Слишком многое надо было продумать, что-то отбросить
или преодолеть.
- Вот и разрешился наш спор... Что может быть естественней природы, чем
она сама?
- Для Ярослава это очевидно, - в тон ему отозвался Андрей.
- Слушай, а почему Ярослав такой? Я понимаю, интуиция и тому подобное,
в этом они, поэты, далеко ушли от нас, инженеров. Поэт и цензор... Но сам
он, его характер? Почему все-таки мы недолюбливаем их? Или они сами дают нам
повод?
- Да, я заметил, что иногда Ярослав специально злит нас. Зачем?
- Как-то раньше я спросил его об этом. И знаешь, что он мне ответил?
- Наверное, как всегда, сказал, что ситуация напоминает ему одну
старинную картину?
- Ты прав, но не совсем. Он прочел мне стихотворение, автора я не
запомнил. Какой-то древний цензор. Текст тоже не помню, только название -
"Герильеро - городской партизан", да строчки из середины:

...Здесь нет прохожих, и непричастным никто не верит.
Случайно пулей меня задело - я герильеро.
Ночного города шумы заглушат голос...

- Дальше забыл...
- А ты не помнишь такого случая, чтобы Ярослав или, скажем, другой