"Борис Орешкин. Четыре дня с Ильей Муромцем " - читать интересную книгу автора

локтем, бросил в ступу небольшой слиток бронзы и куски изломанного
Балом обруча.
- Кладите снова дрова! - закричал он. - Быстро!
Вновь высоко взвилось пламя костра. Вновь запрыгал вокруг него
Колдун, размахивая руками и бормоча заклинания. Долго горел костер
жарким пламенем. Наконец старик воздел руки и закричал:
- Берите палки, отгребайте угли!
Двумя деревянными рогульками он ловко поддел раскаленную ступу,
быстро, но с величайшей осторожностью перенес ее от костра на чистое
место, где уже была подготовлена каменная, связанная из двух половинок
форма для отливки наконечника. Вел и Бал затаив дыхание следили за
каждым движением Колдуна. А тот, бормоча себе что-то под нос,
осторожно наклонил ступу над формой. Тоненькая, горячая и яркая, как
солнце, струйка потекла в форму, заполнила ее доверху. Колдун отставил
ступу, осторожно попятился:
- Не подходите! Не мешайте наконечнику родиться.
Все трое молча стояли, не сводя глаз с формы. Жидкое солнце в ней
постепенно тускнело, словно облаком покрывалось. Форма дымилась, чуть
слышно потрескивая. Трудно ей, больно. Сама вся горячая стала.
- Пусть отдыхает, - сказал Колдун. - А нам пока подкрепиться
неплохо. Чего вы там принесли? Тащите сюда корзину!
В плетенке из ивовых прутьев оказалось несколько битых селезней.
Бал выбрал трех покрупнее, завернул им головы под крылья и, прямо в
перьях, не потроша, зарыл в горячий песок, под угли. Вел растянулся на
земле, подставив лицо весеннему теплому солнцу. Смотрел на плывущие
облака, на кружившую в вышине пару ястребов-канюков.
Вода в реке еще не вошла в берега. Мутная и быстрая, она сердито
гнула прутья ив, несла сухие прошлогодние листья и всякий другой
лесной мусор.
Никто не смотрел больше на форму с остывающим наконечником.
Колдун сказал, что нельзя. От человеческого глаза наконечник может
плохо родиться, с трещинами. Балу наскучило ждать, и он полез на
речной обрыв смотреть ласточкины гнезда.
- Не надо никому говорить про третий кусок обруча, - тихо сказал
Вел Колдуну. - Не хочу, чтобы Бала из рода выгнали.
- О каком куске обруча говоришь? Разве был третий? - зевнув,
отозвался Колдун.
Ну и старик! Ловко придумал: не было третьего куска, и все тут!
Ничего Бал не прятал. И из рода его не выгонят. Может, для того Колдун
и поспешил обломки обруча в огне растопить? Нет больше обруча, и
нечего Совету думать, как поступить с ним. Обрадованный Вел вскочил на
ноги, позвал друга:
- Не мешай ласточкам, Бал! Иди сюда, утки готовы.
Вдвоем они разгребли угли и золу, вытащили вкусно пахнущих,
исходящих горячим паром уток. Самую большую подали Колдуну.
- Ух, хорошо! Жаль, соли нет... - вздохнул Бал.
Соль в роду кончилась еще зимой. Теперь старшие матери только
малым ребятишкам изредка по щепотке давали. А взрослые уже давно ели
пресное.
Колдун, кряхтя, встал, почесал в затылке.