"Борис Орешкин. Дневник Толи Скворцова, путешественника и рыболова " - читать интересную книгу автора

солнцу и наручным часам, достаточно часовую стрелку направить на солнце.
Затем угол между часовой стрелкой и цифрой 1, а с учетом летнего времени -
цифрой 2 на циферблате делится пополам. Эта линия и будет направлением на
юг.
Немного спустя мы вышли на просеку. Просеку даже в сильно заросшем лесу
всегда легко отличить от обычной тропинки: она проложена по прямой линии,
без всяких поворотов или изгибов. Метров через сто нам встретилось
пересечение двух просек. Для тех, кто заблудился в лесу, такое пересечение
лучше всякого компаса покажет, где юг, а где север.
Дело в том, что просеки в лесу прорубаются не как попало, а только в
направлении с севера на юг и с запада на восток. В таком же порядке
размечаются цифрами на карте и кварталы. А в месте пересечения двух просек,
отделяющих один квартал от другого, на небольшом холмике устанавливается
короткий, заостренный кверху столб с четырьмя прямоугольными выпилами.
Каждый такой выпил обращен в сторону одного из кварталов леса. И на нем
написан номер этого квартала.
Например: с четырех сторон столба в боковых выпилах стоят цифры 23, 24,
36, 37. Что это значит? А то, что ты находишься в точке пересечения просек,
разделяющих четыре квартала с этими номерами. А теперь вспомним, что номера
кварталам присваиваются на плане местности слева направо, то есть с запада
на восток - один, два, три и так далее. А когда кончится один ряд, начинают
нумеровать второй, пониже первого, то есть южнее. Вот и получается, что
север будет находиться в направлении просеки, проложенной между кварталами
23 и 24. Все очень просто! Но на всякий случай я все-таки зарисовал и
квартальный столб, и схему расположения кварталов в лесу или, как пояснил
мне Виктор, "квартальную сетку леса". Оказывается, в наших европейских лесах
кварталы почти везде имеют размер километр на километр. Так что если идти по
просеке, то через десять-пятнадцать минут хода обязательно встретишь
квартальный столб с номерами кварталов и легко определишь, где какая сторона
света.
Ручей Боборык, к которому нас привела просека, проложенная на север,
оказался не более одного метра в ширину. Оба берега его густо заросли сочной
травой. Здесь Татьяна опять нашла повод блеснуть своей ботанической
эрудицией. А было это так. Приблизившись к ручью, я заметил среди прибрежной
травы стебелек с гроздью небольших, неопределенного цвета ягод и нагнулся,
чтобы получше рассмотреть его. Я уже протянул руку, собираясь сорвать
стебелек, но в последний момент передумал Сам не знаю почему. Что-то было в
этом растении жалкое, трогательное... Может быть, потому, что оно стояло так
одиноко среди этой береговой растительности? Или потому, что у него был
один-единственный лист? Не знаю. Если бы этих стебельков с ягодами было
много, я бы, наверное, сорвал один. Но он рос в одиночестве. Наверное,
поэтому я и не тронул его. И показал Татьяне.
- Не смей к нему прикасаться! - тут же закричала она, хотя я уже и не
думал этого делать. - Это гроздовик. Очень редкое реликтовое растение. Он
даже в Красную книгу занесен!
Реликт... Значит, этот заморыш дошел до нас из далекого прошлого, за
многие-многие тысячелетия... Вот так штука! Мы стояли вокруг стебелька и с
почтением его разглядывали. Вдруг он последний во всем нашем лесу? А может
быть, даже во всем районе? Мне даже жутко стало. Вдруг больше таких нет на
всей земле?! Вот сорви его или даже наступи случайно ногой и... конец целому