"Огненный Меч Вселенной" - читать интересную книгу автора (Маркушин Юрий)

Глава 2

– Веяна! – прошептал знакомый голос и девочка открыла глаза.

На нее смотрели внимательные и непривычно мягкие глаза Ярополка. Он распутывал веревки у нее на руках и каждое движение причиняло боль.

– Где я? – прошептала Веяна и сама не узнала своего голоса.

Он прозвучал раздвоенно, вразнобой, как голоса двух разных людей.

– А? – громче переспросила она.

– А-а? – отозвалось двуголосое эхо.

Теплая широкая ладонь легонько сжала ее несмелые пальцы.

Веяна, поддерживаемая воеводой, приподнялась и с недоумением огляделась по сторонам.

Полутона от голубого до фиолетового спокойно разливались над головой. Необыкновенные растения грациозно покачивали своими гибкими ветвями. Розовый кустарник, подсвеченный изнутри, без единого листика, но влажный и живой свешивался с замшелого камня.

Птицы…? Жуки…? Рыбы!… резвились в воздухе.

Веяна почувствовала внезапную слабость и головокружение: она вспомнила все и долго затем не могла опомниться.

– Воевода, вы меня слышите? Где мы с вами? Это море, мы под водой? Разве это возможно? – наконец, проронила она.

Ярополк молчал.

– Мы живы, не утонули? – она повернулась к Ярополку. Он был серьезен и хмур.

– Да, Веяна. Но этого я не понимаю. Мы утонули, – воевода махнул рукой на набегающие сверху волнообразные разводы, несколько фиолетовых прядей оборвалось от его движения и закружилось крошечными бурунчиками, или, точнее, нас с тобой утопили – сбросили со Стрелы в воду. Но сначала эта Стрела унесла нас с Земли и где мы теперь, в каком мире, я не знаю, Ярополк горько усмехнулся и пожал плечами.

Веяна с изумлением следила за ожившими красками чудной акварели. Не веря своим глазам, она осторожно прикоснулась к одному из волчков. С журчанием он обвился вокруг ее пальца и соскользнул на запястье. Замедлив вращение, он слегка раздался вширь, из фиолетового стал изумрудно-зеленым и, неожиданно, захихикал.

– Ой! – вскрикнула княжна и испуганно стряхнула с руки нежданное украшение. Браслет, покачиваясь и что-то бурча, отплыл в сторону и растаял.

– Нас утопили, – продолжал Ярополк, не обращая внимания на игры с цветными бурунами, – и утопили не случайно. Наверное, нас принесли в жертву подводным богам. Значит, выходит, мы в их владениях и в их власти.

– Но где же… они? – Веяна перешла на шепот. Вслед за ней и эхо ехидно задало тот же вопрос.

– Мы живы, свободны, по-крайней мере – пока. Чем-то дышим…

Посмотрим, что можно сделать, – все еще хмурясь, Ярополк протянул руку девочке и легко приподнял ее с песчаного дна.

С десяток водяных бурунчиков взвилось следом – каждый со своим голосом.

Первым делом воевода выломал острую и угловатую ветвь взамен утраченного меча и опробовал ее на прочность. Несколько крупных рыб едва не пали жертвой проверки. Затем, мастерски развернувшись над Веяной, Ярополк опустился с ней рядом. С изогнутой остроконечной пикой в руке и горящими глазами он сам походил на земного бога морей Посейдона в своей стихии.

Громко хохотнув, он похлопал девочку по спине.

– Мы еще посмотрим, кто – кого!

Недовольно поведя плечами, Веяна отодвинулась в сторону. Ее волосы возмущенно взметнулись вслед за хозяйкой.

– И что же вы намерены предпринять, воевода?

– Е-вода? – протянуло эхо.

– Для начала мы опустимся еще ниже. Это странное море, где невозможно утонуть, я уверен, скрывает не одну тайну! Обопритесь на мою руку, княжна, нам предстоит неблизкий путь.

– Как, еще глубже?

– Да! – выкрикнуло странное эхо.

– Именно! – подтвердил и воевода. – Мы узнаем, что за боги правят здесь. И мой военный опыт послужит нам!

Широкая и темная полоса пересекла им путь. Протяженная в обе стороны расщелина своими концами терялась в подводной дымке. Не обойти ни перепрыгнуть.

Веяна остановилась.

– Я дальше не пойду, – девочка уцепилась руками за скользкий выступ и с испугом посмотрела в провал.

Его бархатистый полумрак пугающе мерцал у самых ног.

– Не бойтесь, ваша светлость, – прокричал Ярополк уже с середины пути. – Плывите сюда!

– Я не могу! Я не умею плавать. Я утону.

Чуть не утонул Ярополк. Минуту спустя, перестав смеяться, он вынырнул из глубины.

Веяна и сама догадалась, что ляпнула что- то не то:

– Пусть не утону. Но и дальше я не пойду. Лучше останусь здесь.

Воеводе ничего не стоило перенести княжну. Легкая на суше, под водой она не весила и того. Но в нем взыграло упрямство:

– Я сказал: иди!

– Нет! Я боюсь!

– Ну, как знаешь! Я не собираюсь тебя ждать! – он отвернулся и решительно поплыл к противоположному краю.

– Постой! Куда же ты?

– Догоняй! – бросил он через плечо и растаял в мутноватой дали.

– А как же я? – потерянно прошептала Веяна.

Эхо неопределенно хмыкнуло.

Девочка растерянно пошарила глазами вокруг. Как переплыть, за что бы ухватиться?

Мочалки водорослей да худосочные рыбы – вот и все, что ее окружало. "А если там глубоко? Но ведь я все равно не утону," – храбрилась Веяна: "Просто прыгнуть и пробежать по дну! А… а воеводе пусть станет стыдно! Но как страшно! Как темно!"

Как раз в этот момент дюжина плоских льдинок вырвалась из темноты. Мягкий свет посеребрил провал. "Это добрый знак," – решила Веяна: "Значит, все будет хорошо."

С раскрытыми глазами, что было сил, она оттолкнулась и полетела-поплыла. Вперед и вниз. "Все будет хорошо", – стучало сердце: "Все будет хорошо."

Уличный светильник поскрипывал на ветру. Однообразно и заунывно.

Веяна зябко поежилась. "Когда светильники так поскрипывают, наступает осень. С дождями, скрипучим ветром и длинными вечерами.

Так хорошо в это время в родном тереме сидеть у расписной печи и сердиться на непонятливого отца или играть с гномами или листать мамину волшебную книгу с таинственными буквами. Где все это?"

Скрип замер на полутоне. Светильник подобрал лепестки абажура, выдохнул из себя водяную струю и важно удалился.

Стало темно. Не зябко, но тоскливо – совсем, как осенью.

"Может быть, так наступает подводная осень? Светящиеся медузы уплывают, а солнца здесь толком и не бывает?"

Как опротивела вся эта сырость и скользкость! Хочется к сухим шершавым камням! Хочется ветра без ломтиков водорослей! Хочется домой, в Снежин!

– И – и – и, – тихонько всхлипнула княжна.

Все здесь ее раздражало. Вот уже неизвестно сколько она сидит на дне этой подводной пропасти и хоть бы кто-нибудь ей посочувствовал! И не поплакать как следует: хоть заплачься – ни единой слезинки. Тоска.

– Это безобразие, – мяукнул вкрадчивый голос в самое ухо.

– О! – Веяна открыла глаза, ничего не увидела, но сонливость как рукой сняло.

– Безобразие, если не сказать больше, – продолжал рассуждать невидимка. – Это – ме-р-р-зость.

– А? – девочка все еще не решалась заговорить с пустотой.

– Нет, ты скажи, разве не мерзость класть ароматные свет-шарики на самый край, откуда их каждый может стибрить?

Голос звучал приглушенно и не поймешь, откуда. Веяна помедлила с ответом:

– Какие свет-шарики?

– А почему ты интересуешься? – насторожился голос. – Какое тебе дело до моих свет-шариков?

– Нет, – смутилась Веяна, – я, вообще, вас не знаю.

– И это тебе ни к чему.

– Ну, знаете! – вспыхнула княжна. – И знать вас не хочу!

Она подпружинила ноги, чтобы немедленно всплыть.

– Ну, – с интересом протянул невидимка, – тогда, что же ты медлишь? Давай, плыви.

Веяна уловила подвох в его словах, но, рассерженная, не подала виду.

– И поплыву!

– Плыви, плыви. Да только не заплывай далеко, – он снова противно хихикнул.

Девочка молча взмахнула руками, присела и оттолкнулась ногами от пола, …и оттолкнулась ногами от пола, …и оттолкнулась ногами от пола.

Две или три веяны разлетелись по сторонам. Одна загребала перед собой руками, остальные плыли так.

Но еще одна, последняя, осталась на месте и с изумлением следила за разлетом своих двойников.

– Куда это они… я… они? – выдохнула она не своим голосом.

– А ты плыви за ними. Посмотришь, – заботливо посоветовал невидимка.

Но не тут-то было! Ноги прилипли к полу, а руки смерзлись в неудобной позе – раскинутые в стороны, словно крылья.

На миг Веяна растерялась:

– Что происходит? Где я?

– Здесь! – немедленно откликнулся голос. – Со мной!

– Очень рада, кавалер-невидимка, – съязвила Веяна. Она поборола минутную слабость и выпустила коготки. – Что же ты не показываешься? Вида своего стесняешься?

На этот раз, очевидно, она угодила в точку. Невидимка запыхтел, как котелок с бульоном, и руки Веяны мигом оттаяли.

– А ноги? – напомнила княжна.

Невразумительное , бормотание в ответ. И ноги пошли. Где-то она уже слышала этот голос?

– Так-то лучше. Теперь рассказывай: это ты меня передразнивал, как эхо? – не отпускала вожжей Веяна.

– Что ты все спрашиваешь? Что ты все спрашиваешь? Сама ввалилась без спроса в мой айсберг, а все спрашивает!

– Куда ввалилась? В лед? Так это – лед?

– Это не просто лед. Это – мой лед! И притом, насвеченный Яросс нашим солнцем. Ух, сколько здесь свет-шариков! Их, главное, не класть на край, а то падают тут всякие…

Веяна заволновалась:

– Погоди со своими шариками. Ты хочешь сказать, что мы с тобой внутри айсберга? И это все вокруг, – она неопределенно помахала рукой, – твердое, изо льда?

– Да, – неохотно пробурчал невидимка, – изо льда, конечно. А то из чего же? А ты хочешь, чтобы я жил в мягком или мокром?

– Погоди, миленький невидимка. Час от часу не легче! Но если мы вмерзли в лед, как же мы двигаемся?

– Ты, может, и вмерзла, вон какая синяя и прозрачная. Только и видно, что хвост да жабры.

– Какие жабры? Какой хвост? – позабыв все страхи, рассвирепела княжна. – Что ты плетешь? Твое счастье, что ты невидим. Ух, и задала бы я тебе!

– Ну, ладно, ладно, – примирительно проворчал голос, – говорю, ведь, плоховато видно. А голос у тебя ничего – гибкий, с разводами.

– Гибкий, с разводами, – сокрушенно повторила Веяна. – Что со мной сталось? Превратилась невесть во что, разговариваю неизвестно с кем. Видел бы меня папа!

– А твой папа тоже двоякодышаший, как и ты? – добродушно поинтересовался владелец айсберга.

– Замолчи сейчас же! А то я за себя не отвечаю!

– Да будет тебе стенать! Раз уж ты все равно влезла в мой лед, на вот, держи свет-шарик.

Тонкий луч вынырнул из-под ног и схлопнулся в светлую точку.

Зачарованная, Веяна двумя пальцами взяла невесомый комочек и поднесла ко рту. Ни пальцами ни языком она не уловила ничего, только вокруг стало яснее, четче.

– А теперь, – скомандовал невидимка, – иди за мной.

– Куда?

– На голос, конечно! Только закрой глаза.

Шаг, еще шаг, еще… Прикрывая лицо ладонями, Веяна осторожно продвигалась вслед за довольным посапыванием.

Невидимка настоял на своем. Он и опасался за тайное место и не мог не похвастать им перед владелицей такого очаровательного голоса.

– Можно открыть глаза?

– Потерпи еще чуток.

Что-то взвизгнуло, пахнуло необычно, обдало холодом.

– Еще нет?

Наконец, невидимка сжалился:

– Уф, пришли!

– Все, открываю, – Веяна с любопытством выглянула из-под ладоней.

– Правда потешные? Особенно эти, – тараторил невидимка, – я называю их мельтешателями.

– Какие, эти?

Веяна всматривалась в узорчатый полумрак и не находила ничего забавного. То есть, ровным счетом, ничего.

Она склонила голову набок и замерла на полуслове.

Мягкие подвижные переливы и смутные силуэты наполнили темноту. Они неслышно появлялись и исчезали, дробились и тускнели и вновь сливались в буйном танце.

Веяна силилась хоть что-нибудь разобрать в их чудном хороводе.

– Кто эти… тени? – прошептала она. – Что они делают?

– Говорю – мельтешатели.

– Они… живые?

– А кто их знает! Смешные, – отмахнулся голос-гид. – Смотри, скорее, пригнись!

Овальный предмет опускался ей прямо на голову. Девочка послушно пригнулась и зыбкий снаряд величиной с хороший бочонок прошелестел мимо. Мигнула неяркая вспышка, бочонок покачнулся и замер.

– Сейчас начнется! – сообщил невидимка и возбужденно хихикнул.

Веяна поморщилась. Ее начинали раздражать дурные манеры, чересчур заметные даже для невидимки.

Тем временем странное существо вышло из круга.

Жалкое, дрожащее, на ломаных угловатых ножках и огромной лысой головой. Тряся своей головой и беззвучно шамкая беззубой пастью, оно подбиралось все ближе. Внизу барахталось несколько мелких и кривых созданий с носами плоскими, как у уток.

Веяна попятилась. "Господи! Ой, мамочки! – до чего же страшно!"

Образина неотступно ковыляла следом, мелкие пищали, невидимка хохотал. Все смешалось, как в кошмарном сне.

Девочка похолодела. Острый выступ скалы уткнулся ей в спину. "Вот оно! Совсем рядом!"

Веяна зажмурилась и замахала отставленными ладонями. Она кричала и плакала, наперечет вспоминала все заклятия и приговоры. Кончиками пальцев она видела тень уже рядом с собой. Невидимка умолк, но было не до него.

Пальцы болели, суставы ломило, ладони горели от внутреннего тепла. Жар полыхал в груди и поднимался все выше. Нестерпимо жгло кожу. Веяна вскинула вверх руки и соединила ладони.

– Так делала мама, – неслышно прошептала она и закричала что было сил:

– Так делала моя мама!

Эхо подводного мира разнесло эту весть по всему айсбергу.

Между внутренних впадин ладоней пылал уже настоящий пожар.

Веяна застонала и слегка раздвинула створки, выпуская боль наружу. "Так делала… мама."

Бледно розовое сияние вспыхнуло над головой. На плечи Веяны посыпались искры. Она вся сжалась и втянула голову в плечи.

Руки свело в судороге. Девочка с испугом быстро глянула вверх.

Огненный шар завис меж разведенных ладоней юной княжны и неторопливо отщелкивал разряды тонких молний.

Неожиданно его перекривило. По поверхности скользнули голубые прожилки. Шар прогнулся посередине, раздался вширь, и вдруг с силой оттолкнул руки девочки и развернулся в ослепительное голубое кольцо.

Веяна смотрела во все глаза.

В небесно голубых рамках, все из грубо слепленных осколков, покачивалось небольшое окно. Родное женское лицо в тонких морщинках передергивалось на сколах и безучастно смотрело перед собой.

– Да это же…

Морщинки затуманились, полуразбитое стекло поплыло перед глазами.

– Мама!

Княгиня Ольга в своем тереме вздрогнула и вгляделась в ледяной узор на поверхности старого ушата с водой. Ледяные иглы сложились в неясную картину.

– Доченька!

Руки обеих потянулись навстречу друг другу: тонкие полупрозрачные из глубины каргенского моря и узловатые с синими прожилками из подвала родового терема. На какой-то миг их пальцы соприкоснулись и подтянулись поближе. Айсберг закачался, а на другом конце галактики с потолка подземелья посыпался щебень. Но они не отпустили друг друга.

Треснули каменные своды и будто враз прорвало. Грохот расколол полутьму. Сиреневые молнии заплясали повсюду, выламывая огромные куски камня и льда. Основательно трясло и терем и ледяное пристанище.

– О-о-тпусти ее!!! – истошно вопил невидимка.

Но мать и дочь только крепче вцепились друг в друга. Не было силы, что бы разъединила их вновь.

Столб белого пламени вспорол пространство. От яркого ствола в стороны разбегались кривые трещины. Голубое окно полыхнуло в тумане и пропало в общей ледяной каше. Айсберг развалился на массу обломков. Они бурлили и плевались струями колючих игл. Фонтаны мгновенно схватывались в морозные узоры, но новые потоки крушили их и застывали сами.

Все выше поднималась ледяная колоннада с многочисленными переходами и беседками, узорчатыми изразцами и овальными скатами. Все тише и мельче становился ледяной омут.

Сверкнула последняя капля, тонко пропела хрустальная ветка, и необыкновенное здание застыло.

По одной из колонн, цепляясь лапами и хвостом, спускался мелкий ящер.

– За что мне такое наказание? – бубнил он в промежутках между лязганьем зубов и соскальзыванием лап. – Кто за это ответит?

Скатившись до основания, отряхнулся и осмотрелся.

Возвышенные утонченные формы не подняли его настроения. Он потянул носом и подполз к уширенной посередине небольшой пирамиде. Мстительно блеснули его глаза.

– Ага, и ты здесь.

Сквозь ледяную корку проступали нос, локоны и растерянно моргающие глаза цвета изумрудов. Еще – рот. Все остальное отсутствовало.

– Предупреждал ведь – не шути с этим.

– Там была моя мама, – тихонько пискнула видимая часть Веяны.

– Очень рад, – буркнул ящер. – А мне что с этим делать? Где мой айсберг, где мельтешатели, куда выпал я сам? Как я теперь другим демонам в глаза посмотрю? Ну, ответь. Колдуют тут всякие, а как порядок наводить ни рук ни ног не соберешь.

– Так ты демон? – воскликнула Веяна.

– Демон, – скромно подтвердил недавний невидимка.

– Какой же ты маленький! – изумилась девочка из своей пирамиды.

– Зато могучий, – заметил ящер. И тут же поправился: – Был. Теперь ты станешь им вместо меня, а я умываю руки.

– Демоном?! Я не хочу демоном, – скривился рот.

Возможно, где-то в отдаленной колонне задергались и ее руки. Зная характер княжны, можно в этом не сомневаться. Никто и не сомневался. Ящер с тоской осматривал изувеченный айсберг, а новоиспеченный демон чувствовала себя явно не в своей тарелке после ошеломляющего известия и ей было не до рук.

Постепенно княжна осознала всю важность перемен в ее жизни.

– Миленький невидимка… то есть, демон… то есть, ящер…

– Я из древнего рода каргенских драконов, – горделиво сообщил он.

– Хорошо, – не перечила ему Веяна, – дракон. А что, демоны, они колдуны?

– И еще какие! Все в нашей власти!

– И теперь я тоже могу все, что захочу? – осторожно уточнила княжна.

– Да, сила твоя беспредельна! Конечно, в пределах твоей стихии.

– Стихии?

– Тебе отныне подвластен весь ледяной мир, как, впрочем, и мне когда-то. Ты можешь ежедневно наслаждаться плясками мельтешателей. Если, конечно, не станешь хватать их за руки, особенно родственников из другой части галактики.

– Не стану, не стану! А что я еще могу?

– Все без исключения! – важно объявил дракон-недоросток. – Любое твое слово или жест изменит мир повсюду, где каменеет вода.

"Колдовской мир!" – Радостно запрыгало сердце на верхушке одной из прозрачных пагод.

Мир, о котором она столько мечтала! В прихожей которого всю жизнь протолклась ее мать, но так и не переступила порога светлицы. А она смогла!

Мир, где обитают демоны, связанные заклятиями. Высвободи демона – и получишь во власть его стихию! И она, княжна Снежинская, получила!

Пусть по неопытности и под влиянием чувств она поначалу не справилась, и кристаллы айсберга поменяли форму куда-то не туда. Стали узорчатыми, как все эти надоевшие кораллы. Это ничего. Это она поправит. Зато теперь по одному ее слову океаны вспенятся ледниками или вершины гор покроются настоящими дворцами… Или…

Возбуждение Веяны достигло предела. Она выкрикнула свое желание.

Звездный мир распахнулся перед ними во всю ширь. От мириадов огней зарябило в глазах.

– Туда! – указала Веяна и в тот же миг и она и дракон рассыпались в прах в снежном шлейфе кометы.

– Что ты задумала? – забеспокоился отставной демон, барахтаясь в ледяной пыли.

– Щекотно, – хихикнула девочка, по крупинкам собирая себя всю в круглом ледяном ядре. – Вот. Теперь лучше. И руки и ноги при мне. Полетели!

Они мчались вдвоем в ядре ледяной кометы сквозь черный космос.

Немигающая голубая звезда приближалась в ночи и, казалась, звала к себе: "Ближе, ближе, еще, еще!". Ее голос звучал все громче, как колокол.

– Ближе нельзя – растаем, – наставлял дракон.

– Разве ты не слышишь? – томно возразила Веяна.

– А что я должен слышать? Я чувствую, что жарко, – кипятился дракон, встряхивая покрасневшими пупырышками на спине.

Но странный космический голос звал и манил Веяну.

– Остановись, пока не поздно, – не находил себе места в обширном ядре кометы маленький советник. – Давай, поворачивай комету назад. Так мы свалимся на голубое солнце, на Яросс. Бррр! Как жарко!

Он с осуждением глянул на белокурую демоншу и слова упреков застряли у него в горле.

Веяна стояла на цыпочках, гордая и бесстрастная, отстраненная от всего. Восторг и любопытство спали с ее лица. Темные зрачки ее глаз, несмотря на сияние близкой Яросс, разошлись до предела. Она отрешенно взирала на голубую звезду.

А Яросс летела навстречу и, казалось, манила к себе всплесками пунцовой по краям мантии.

Маленький дракон истошно завопил, и с силой ткнулся зачарованной деве в колени.

Жестом, облегающим тело от головы до пояса, та отгородилась от дракончика с его предупреждениями. Он онемел. Но не сразу понял, что совсем потерял голос и долго кричал впустую.

Голубое солнце подобралось вплотную и вспыхнуло ярко до невозможности, сразу повсюду. Дракончик надвинул на свои узкие глаза перепонки и затих.

Поверхность кометы вскипела и паром заволокло светило. Их завертело. На какой-то миг Веяна опомнилась.

Ядро кометы рассыпалось на глазах. Девочка пошевелила пальцами, но в ответ на ее движение множество ледяных рукавов растопырилось в стороны. Повернула голову – и эти рукава распались на кольца и яростно завертелись по кругу.

Стало страшно. Не понимая, что происходит, она закричала, но крик обратился хрустом разбитого стекла.

Потеряв совсем голову, Веяна металась, как птица, в силках своего могущества, и каждое ее движение меняло и ледяную клетку.

– Твори скорее обратно! – ворвался тонкий писк дракона.

Девочка чуть скосила глаза. Ледяные иглы пронзили несчастного насквозь.

– Осторожнее! Думай, что делаешь! – выкрикнул напоследок ее чешуйчатый друг и исчез в сизом облаке пара.

Все вокруг исчезло.

– Что делать? Что делать? – сумбурно стучало в голове. – Ведь теперь никто не поможет. Вспомнить хотя бы слово. Его говаривала моя мать, собирая из ледяных игл свои картины пророчеств. И еще ее жест – руки, сложенные вместе над головой. Как я сразу не поняла? Выходит, она у меня взаправдешная колдунья. Теперь слишком поздно! Что там еще?

Веяна коротко вздохнула, и окутанная паром комета мигом усохла до размеров сундучка с рукоделием. Коротко ойкнув и замерев, чтобы не совершить чего похуже, Веяна представила, что сводит ладони вместе.

– Только бы мои руки оказались при мне! Где-то они сейчас? Что из всего этого выйдет?

– О? О!

Она почувствовала тепло. Ее руки встретились здесь или в незримой дали, теперь уже неважно, и между ними разрасталось в шаре заповедное слово.

– Знать бы еще, на месте ли мои глаза?

Она ни в чем теперь ни могла быть уверена. В общем, жуть! Ни кометы, ни Яросс, ни дракона, и, может быть – ни ее самой!

– Из огня – да в полымя, – обреченно рассуждала княжна. – Или совсем наоборот – изо льда да в омут. Ничего не видно. Где я теперь? И где дракончик? Ау!

Веяна прислушалась – ее собственный голос не вернулся.

– И эха тут нет. Совсем пропащее место.

Мысли путались и глаза все реже хлопали в темноте.

– Хоть сон… А то… А…

Усталость взяла свое, переборола и унесла Веяну в Снежин на родную Землю.

В этом черном и пропащем месте спалось на удивление спокойно и сладко.