"Анатолий Онегов. Дрозды-разбойники (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

опустив книзу свой длинный клюв. Конечно, я ошибался. Мой спящий
рыболов-зимородок вдруг срывался с места и кидался вниз к воде.
Мгновение - и он уже несся к своему гнезду, устроенному глубоко в норе на
обрыве, держа в клюве только что пойманную уклеечку.
Я много раз наблюдал за этой занятной и очень красивой
птичкой-рыболовом и редко когда видел, чтобы она ошибалась и после своей
атаки-броска возвращалась пустой на наблюдательный пункт.
Но если маленький зимородок бросался к добыче, готовый всегда нырнуть
отважно в воду за рыбешкой, если та заметит его и кинется в глубину, то
другая птица - рыболов-скопа - никогда не ныряла в воду за добычей. Скопа
пикировала на добычу с большой высоты, но перед самой водой вскидывала
вверх крылья и мгновенно останавливалась в воздухе, ослепив тебя белым
цветом подкрыльев и фонтаном брызг. Брызги летели в разные стороны от
хвоста рыбины, которая, в последний момент все-таки заметив
птицу-рыболова, пыталась скрыться от нее. Но было поздно: крепкие лапы
скопы уже успели схватить добычу, и теперь птица-рыболов, тяжело помахивая
крыльями, торопилась к своему гнезду.
"Почему так легко удавалось этой птице-рыболову схватить крупную
плотву или большого леща? - недоумевал я. - Разве рыбы настолько беспечны
и неповоротливы?" Все открылось мне позже, когда я узнал, что почти все
птицы-рыболовы ловят в первую очередь рыб больных, а потому слабых и не
таких быстрых, проворных, то есть все птицы-рыболовы оказывали и реке, и
озеру большую службу - они вылавливали больных рыб и таким образом
останавливали болезнь, появившуюся в водоеме.
Ну а уж если разбираться дальше, то такие птицы, как коршун или
орлан-белохвост, тоже большие любители рыбы, вряд ли вообще поймали бы
здоровую, быструю рыбину - они не умели нырять, как зимородок, или отважно
пикировать на добычу, как скопа. И коршуну, и орлану-белохвосту
доставалась лишь та рыба, часы которой уже были сочтены.
Ловили рыбу, конечно, и чайки, которые жили на нашем озере с весны до
глубокой осени. Нравилась мне и охота за рыбешкой, которую устраивали
крикливые крачки, но такой мудрой охоты за рыбой и не придумал, пожалуй,
никто, кроме крохалей-рыбогонов.
Крохали - это утки, такие же утки, как обычные у нас кряквы, но
только крохали побольше, потяжелей, да и носы у них узкие, загнутые на
конце, и на головке хохолок. Но главное то, что крохали отличные рыболовы.
А вот почему этих рыболовов-крохалей зовут еще рыбогонами, узнаете чуть
попозже. У нас крохали не водились - свои гнезда они устраивали где-то
подальше, на севере, на глухих лесных озерах или по берегам быстрых
таежных рек. Я не видел этих уток ни по весне, ни по лету, но зато осенью,
когда к берегам нашего озера начинала подходить на нерест рыбка-ряпушка,
крохали появлялись в наших местах и у всех на виду принимались ловить эту
удивительную рыбешку.
Ряпушка была очень странной рыбкой. Сама небольшая, она все лето жила
в глубине, а вот к осени, когда приходили настоящие холода, почему-то
поднималась из глубин и принималась искать места, где вода была
похолодней. Казалось бы, странно: как так - ведь почти все рыбы, кроме
чудака налима, который мечет икру только по зиме, начинают свои нерестовые
игры лишь тогда, когда вода станет достаточно теплой. Ну, ладно налим - он
толстый, большой, может, мороз ему и не страшен. А ряпушка-то маленькая,