"Ирина Оловянная. Самурай ("Маленький дьявол" #2) " - читать интересную книгу авторабластеров.
Генерал был достаточно храбр, чтобы не задавать глупых вопросов, а остальные настолько испуганы, что не могли их задать. - Где девочка? - спросил синьор Мигель. - Ищите. - Зачем? Здесь трое ваших собственных. Молинелло побелел. Синьор Мигель в детей не стреляет, но предатель может этого не знать, сам-то он готов выстрелить. - Десять секунд, - сказал синьор Мигель, - а потом вы будете выбирать, кто вам дороже. Генерал сломался на седьмой секунде: - Внизу, в убежище, справа от входа дверь. Вот ключ. - Охранник? - Да. Я поймал ключ и, прыгая через четыре ступеньки, полетел вниз. Фернан и Рафаэль бежали следом. Фернан поймал меня на нижней ступеньке: - С ума сошел? Тихо! - прошептал он. Он прав. Снаружи, конечно, шумно, синьор Соргоно свое дело хорошо знает, и все же... Как снять часового, который стоит в длинном освещенном коридоре? Любопытство - лучшее из человеческих качеств и самое опасное одновременно. Куда это вдруг подались все подвальные крысы? Куда? Куда? Куда я приказал. Разочарование будет жестоким, но не смертельным (для крыс), а вот для часового... Нет, Рафаэль обошелся мягкими средствами (сотрясение мозга, перелом руки, а в общем ничего страшного). условиях. А здесь какой-то не слишком сухой подвал, и дверь плохо открывается. Фернан отобрал у меня ключ - оказывается, у меня руки дрожат. Лариса узнала меня не сразу: маскировочный грим действительно маскирует. - С тобой все в порядке? - спросил я, как только она бросилась мне на шею. И сразу же получил такую пощечину, что искры из глаз посыпались. - Что?! - Тебя волнует только это?! - Что это?! Не знаю, что прочитала Лариса на моем полосатом лице, но она опять бросилась мне на шею: - Прости, я думала... Лариса заплакала. Господи, бедная девочка, она тут уже сутки. И понятно, о чем она думала и чего боялась. И мой вопрос она поняла не как заботу о ней, а как заботу о моих, так сказать, интересах. Нахваталась где-то какой-то старомодной чепухи. Да я прикончу любого, кто ее хоть пальцем тронет, все равно, как именно. Глупышка, ей, между прочим, могли палец отрезать и отправить синьору Арциньяно, а то и руку. Ладно, пусть она этого не знает. А рука у нее тяжелая, сам отправил ее скалолазаньем заниматься. Терпи вот теперь. Я дал Ларисе поплакать пару минут, а потом сказал: - Все, малыш, пора отсюда выбираться. Лариса закивала головой. - Обратно, наверх, - скомандовал Фернан. Всю предшествующую сцену он |
|
|