"Ирина Оловянная. Самурай ("Маленький дьявол" #2) " - читать интересную книгу автора

- Сейчас тебе ноутбук принесут. Действуй.
Совсем не такая простая задача, как кажется на первый взгляд... Ну
ладно... Допустим, какой-нибудь психованный хакер вроде меня залезает в
почтовый ящик профа и обнаруживает там письмо от блудного сыночка, из-за
войны застрявшего на Джильо. Сыночку тринадцать лет, поэтому никакой лирики:
жив, здоров, пишу, раз уж обещал. Ни Луна, ни пейзаж не должны даже
упоминаться. Никаких загадочных фраз, вообще ничего такого, что могло бы
вызвать хоть какие-нибудь подозрения, иначе весь остров сожгут любой ценой:
если уж они своих ножами режут...
Луна, Луна... Цинтия! Когда я изучаю историю, меня сильнее всего
занимают война и история науки. Профа, наверное, тоже. К тому же если он не
помнит этого имени, куда он полезет выяснять? Вот-вот, именно. "Мать любви
подражает фигурам Цинтии" - зашифрованное сообщение Галилея об открытии им
фаз Венеры*. Проф догадается. Через полчаса я состряпал такой текст:
"Профессор, я отнюдь не умираю от тоски в этом месте, и мне очень нравятся
здешние виды. Я буду рад вернуться домой только после того, как Ваша
подружка, а моя тетя Цинтия залечит пятно, выступившее у нее на щеке. А то у
нее вечно плохое настроение, а расплачиваться за него приходится мне. Не
слишком почтительный, Энрик". Ехидное письмо мальчишки, до которого сейчас
не добраться и который догадывается, что когда он вернется домой живой и
здоровый, отец будет слишком счастлив, чтобы всыпать ему за дерзость. Если у
профа и есть сейчас любовница и если даже ее (невероятное совпадение) зовут
Цинтия, то мне об этом ничего не известно, и проф это знает. И, уж конечно,
я не мог раскрашивать эту несуществующую даму несмываемой краской. Но
быстрой проверке все это не поддается. Я несколько раз перечитал письмо: да,
больше всего это похоже на намек на чисто детскую шалость и обиду на слишком
резкую реакцию на нее. Рыдать и напрашиваться "пожалейте меня" позволено
только девчонкам. Годится.
______________
* Обычная практика той эпохи, научных журналов не было, а о приоритете
уже приходилось заботиться. Обнаружив в свой первый телескоп фазы Венеры,
Галилей опубликовал анаграмму "неоконченное и скрытое прочтено мною", па
латыни, разумеется, расшифровка "мать любви подражает фигурам Цинтии"
(Венера - мать любви, Луна - Цинтия).

Торре пришел еще через полчаса, пороть горячку и требовать его к себе я
не стал: чем меньше народу догадывается о том, что произошло что-то из ряда
вон выходящее, тем лучше. Майор посмотрел на меня вопросительно, я слегка
кивнул.
Торре забрал у меня ноутбук:
- Ну что, маршал авиации, пошли разберемся с ремонтом ВВС? Я тебя
отнесу.
- Может, лучше в кресле-каталке? - ухмыльнулся я (караул! Я не думал,
что он воспримет это всерьез!).
- Хочешь дышать двумя легкими - не прыгай! Так я, во всяком случае,
понял Маму Маракана.
- А почему она Мама Маракана?
- Это очень смешно. Расскажу, когда поправишься.
Торре привез меня в свой кабинет.
- Ну?!