"Алексей Олин. Иисус говорит - Peace! " - читать интересную книгу автора

партии? Угощаю. Поверьте, коньяк не московский...
- Питерский?..
Эдуард Семенович впервые предложил мне выпить с ним коньяку.
- Лимон есть?
- И сахар, и кофе. Будете?
- А, - махнул я рукой, - давайте. Уговорили.
Мистер Штык встал и прошел к шкафчику. Ласкер потрусил следом. Мистер
Штык спросил, не оборачиваясь, позвякивая чем-то в шкафчике:
- Как продвигается работа над сценарием?
- Сам пишется, - соврал я.
Оставался последний день, а я не сочинил ни строчки. Но я не умирал от
голода. Наконец-то подвернулась разовая физическая работа: выносить
строительные отходы с утра до вечера. Мозг при такой деятельности
отключается. Трудишься на рефлексах.
Эдуард Семенович извлек пузатую бутылочку, банку кофе и пыльные бокалы.
Я вызвался порезать лимон.
- Алкоголь в разумных количествах полезен, - пробормотал старик.
Коньяк был что надо. Я выпил, и внутри стало тепло. Мистер Штык, грея
бокал в ладонях, подсел к компьютеру и добавил в проигрыватель джаза. Это
была не мезозойская эра. Музыка смешивалась с коньяком, и ко мне ненадолго
вернулось изрядно подзабытое чувство домашнего уюта. Ласкер что-то
поскуливал в унисон.
Вечер почти уже превратился в ночь. Чернильное небо. Горящие фонари.
Одинокие прохожие и последние троллейбусы. Разменявший четвертое столетие
город.
Я погружался в его историю. В его болото.
А старик убрал шахматные фигуры и вытащил костюм на плечиках. Он был
серого цвета и явно пошит на заказ. Старомодный и пахнущий нафталином, но
по-прежнему - стильный. Как и положено добротным вещам.
- Куда-то собираетесь? В такой час? Свидание?
- Можно и так сказать. Я собираюсь спать.
- А зачем костюм?
- Я точно знаю, что умру во сне, - ответил Мистер Штык. - И я хочу,
чтобы меня похоронили в этом костюме. А то выберут бог весть что...
Я не спросил, откуда он знает. Я спросил:
- А что за дама на плакате? Она актриса?
- Она - моя жена. Спокойной ночи, молодой человек.
Я залпом допил коньяк. Поставил бокал на стол.
- Спокойной ночи, - я понял, что он не желает говорить на эту тему.
И пошел к себе в комнату. Спать не хотелось совершенно. Руки
подрагивали от сегодняшней физической работы и выпитого.
Я загрузил ноутбук и открыл текстовый редактор.
- Не придумывай.
Пальцы забегали по клавиатуре. Булгаков говорил о своих лучших
фельетонах, что они казались ему, когда писал, не смешнее зубной боли.
За стеной хихикала Алиса.

11

Почему люди так реагируют?