"Юрий Олеша. Записки писателя" - читать интересную книгу автора

всей силой тянуть ручку на себя, держась за нее, как за пивную
кружку.

За дверью поднималась лестница ко второй двери, которая была
постоянно открытой.

Между двумя дверьми образовался таким образом люк,
пропитанный, смотря по времени года, то пылью, то сыростью,
пронизываемый сквозняком или залитый солнцем, которое, проходя
сквозь несвежее наружное стекло, становилось желтым, как солнце
деревянных лавок вагона.

Тогда же, ломясь по ступенькам, ложилась на лестницу черная
тень креста, наклеенного на стекло двери.

Однажды осенью, вечером, в слякоть, некий человек, открыв
дверь аптеки, не бросил ее за собой, чтобы поспешно вбежать по
ступенькам, как это делали все, но, тотчас же повернувшись, как
будто из страхи. чтобы не разбилось стекло, легко двигавшееся
в изношенном пазу рамы, осторожно повел дверь на место.

В дальнейшем человек, поднявшись до середины лестницы,
остановился, затем повернулся вбок и, както скользнув на
подошвах, очутился под стенкой и там замер, подпирая стенку
спиной с таким успокоенным видом, что можно было предположить,
что пришел он сюда, как в давно облюбованное место, и принял
давно облюбованную позу.

Над входом снаружи горела электрическая лампа. Ее лучи
проникали в люк, смутно освещая человека под стенкой.

С улицы в стеклянном четырехугольнике доступен наблюдению был
только корпус человека, озаренный зеленоватым светом.

Первое, что бросилось в глаза, был картуз, надвинутый до
середины ушей, завернувшихся из-под него мочкам и кверху. Этот
способ ношения головного убора придавал человеку жалкий и
постыдный вид.

Картуз, предназначенный для летнего времени, был сшит из
светлой парусины, однако, от долгого употребления во все
времена года, он потемнел, покрылся подтеками и приобрел
бесформенность очертаний, близкую к конической пузырчатости
поварских колпаков.

Человек был толст, но, видимо, небольшого роста. Вся
грузность сосредоточилась в туловище, которое он как бы
поддерживал на самом себе руками, соединенными над животом.

Голову он держал втянутой в плечи и не мог держать ее иначе,