"Влюбиться в звезду" - читать интересную книгу автора (Лэндон Джулия)

Глава 4

В третьем письме, полученном Одри от неизвестного, мечтающего о ее смерти, в подробностях живописалось, как именно он ее убьет, если она не прекратит распутничать.

Для Лукаса, обнаружившего это письмо в горе почты, которую принес коммерческий директор Рич, оно оказалось последней соломинкой.

– Нам необходимо нанять охрану, – сказал он. – Не спорь, Одри. Все очень серьезно – этот чокнутый может появиться в любом из городов, где будет проходить твое турне.

Узел в желудке Одри свернулся еще туже. С тех пор как она попала в главную лигу, ей приходило множество писем, и некоторые из них были весьма странными. Но ничто не пугало ее так, как письма, написанные именно этим фанатом.

– Я знаю, кого вы должны раздобыть, – сказала пресс-агент Мицци, крася ногти. Они вместе с представителями фирмы и многочисленными приспешниками, про которых Одри уже ничего не спрашивала, сидели в комнате отдыха на студии звукозаписи, дожидаясь, когда освободится звуконепроницаемая кабина.

– Кого? – спросил Лукас, оторвавшись от контракта, который он внимательно изучал.

Прежде чем ответить, Мицци подняла вверх руку и подула на ярко-красные ногти.

– «Анонимных экстремалов». Помните парней, которые устраивали уик-энд на Коста-Рике? Они могут этим заняться. Они все время занимаются такого рода делами.

К узлу в желудке Одри присоединился некоторый трепет. Она в общем-то не думала о Джеке Прайсе, но уж если вспоминала о нем, то долго не могла забыть эти синие глаза, эти плечи и, о Господи, тот поцелуй.

– Отлично. Я им позвоню, – сказал Лукас.

– Лукас, не так быстро, – поспешно произнесла Одри. – Я понятия не имею, сколько это может стоить и как будет сочетаться с охраной от нашего промоутера, и даже…

– Предоставь это мне, милая. Не забывай про наш девиз: ты занимаешься музыкой, я занимаюсь делами, – слегка улыбнулся он и щелкнул крышкой мобильника.

– Но я…

– Пожалуйста, не мешай! – резко бросил Лукас.

Все в комнате моментально замерли. Даже кисточка для ногтей замерла в руке у Мицци, не вынырнув из флакончика с лаком. Никто не дышал, никто не двигался, и все взгляды обратились к Одри. Это ее смутило. Она понимала, что Лукас заботится только о ее интересах – и всегда заботился, – но терпеть не могла, когда он разговаривал с ней как с ребенком. Одри вздернула подбородок.

– Я в самом деле хочу знать об этом, – твердо произнесла она.

Удивленно хмыкнув, Лукас улыбнулся:

– Не изображай из себя драматическую королеву, детка. Давай закончим сегодняшнюю запись, а потом я отвезу тебя пообедать, и мы сможем поговорить обо всем, что тебя беспокоит.

Что ее действительно беспокоило, так это то, что именно ее имя стояло на афишах концертного турне, и на музыкальных альбомах, и на рекламных плакатах. Но, наблюдая долгие годы, как громко, при людях ссорятся ее родители, Одри превратилась в полную их противоположность. Она не могла найти в себе достаточно мужества, чтобы поговорить с Лукасом насчет его тона при всех, тем более что потом все это непременно просочится в прессу. Поэтому она прикусила язычок, коротко кивнула и отвернулась. Кисточка Мицци нырнула во флакончик с лаком, и Одри буквально услышала общий вздох облегчения.

Больше всего на свете ей хотелось сейчас оказаться наедине с Лукасом и откровенно высказать ему все, что она об этом думает, но она никогда не могла выкроить минутки, чтобы побыть с ним наедине. Одри постоянно была окружена людьми – она даже в туалет не могла сходить без того, чтобы об этом все тотчас же не узнали.

Поэтому она сделала то, что делала всегда: вышла из комнаты отдыха и направилась по длинному коридору в дамскую комнату – единственное место, где она могла обрести хоть несколько минут покоя.

Этим же вечером, когда Одри сочиняла музыку, Лукас вошел в их гостиничный люкс, держа в руках большую кожаную сумку. Одри посмотрела на него и подумала, что очень устала – ей вдруг почудилось, что сумка шевелится.

Она в самом деле шевелилась – Лукас принес маленькую мохнатую черно-белую собачку.

– Гавайская болонка, – сказал он. – Я назвал его Бруно.

И объяснил, что это подарок. Он просит прощения за дневную ссору по поводу охраны.

– Но… но мне не нужна собака, Лукас, – произнесла Одри, глядя на кроху. – Я собираюсь в турне!

– Поэтому я принес специальную переноску, – заявил он, показывая на сумку.

– Спасибо… но я не хочу собаку.

Лукас посмотрел на песика, потом на Одри.

– Ну да. Ты отлично знаешь, как поставить мужчину на колени. А я-то пытался как-то с тобой помириться. Ладно, спрошу, не возьмут ли они его назад.

Он казался настолько обиженным ее отказом, что Одри против воли остановила его.

– Нет, не надо. Он прелесть, – произнесла она. Лукас ухмыльнулся и протянул ей песика.

Утром того дня, когда Лукас Боннер собирался встретиться с «АЭ» насчет охраны – они сказали, что вообще-то этим не занимаются, но все же благодаря Мицци согласились хотя бы выслушать его, – Джек увидел на первой странице «Стар» фотографию Боннера и Одри, входивших в очень популярный ночной клуб Лос-Анджелеса. Заголовок гласил: «Одри собирается замуж? Что говорят звезды?»

Джек посмотрел на очередь, стоявшую к кассе – четверо подальше, а прямо перед ним женщина с нагруженной до отказа тележкой. Он осторожно оглянулся – сзади другая женщина пыталась вытащить из тележки своего малыша. Он как можно незаметнее потянулся к журналу и быстро открыл его, стараясь прикрыть обложку, чтобы никто не подумал, что он и в самом деле читает «Стар».

«Стар» спросил у астрологов, найдет ли Одри Лару в этом году свое истинное счастье и выйдет ли она замуж за своего давнего бойфренда, честолюбивого певца Лукаса Боннера. «Венера находится в седьмом доме, а значит, этот год будет благоприятным для любви, брака и серьезных отношений, – ответил астролог. – Интересно будет увидеть, свяжут ли в этом году Одри и Лукас этот узел. Я думаю, что седьмой дом идеален именно для свадьбы».

Об этом знает только Одри, но наш источник сообщает, что недавно Одри и Лукаса видели в районе ювелирных магазинов Нью-Йорка.

Джек поспешно закрыл газетенку, положил ее назад на стойку и только тут заметил, что женщина, стоявшая позади, читала заметку у него через плечо.

– Мне очень нравится ее музыка, – произнесла она, когда Джек с любопытством взглянул на нее.

– Да, – отозвался Джек и быстро отвернулся, чувствуя себя полным идиотом.

Позже, когда Лукас Боннер явился в офис «АЭ», Джек обнаружил, что бойфренд Одри как будто все время злится и едва сдерживается, но никак не мог понять почему. Да и манеры Боннера не привели Джека в восторг – все это почему-то казалось ему наигранным. И еще его весьма раздражало, что, рассуждая о необходимости обеспечить Одри охрану, он то и дело говорил «мы».

Джек не понимал, как такая красивая и тонко чувствующая женщина, как Одри Лару, могла связаться с этим типом. Не похоже, что они подходят друг другу. Боннер какой-то слишком настырный.

Лукас хотел обеспечить надежную охрану для Одри Лару на время ее летнего турне по стране, а Мицци дала ему понять, что «АЭ» осуществляет такую плотную охрану с тем же тщанием, с каким осуществляет экстремальные развлечения.

– У нас уже случилось несколько пугающих стычек с фанатами, пришло несколько писем с угрозами, кто-то проник в наш дом. Полиция расследует это дело, но мы все же хотим предпринять дополнительные меры предосторожности, – говорил Боннер. – От этих писем у нас прямо мурашки по коже.

– Постойте… так вы оба получали такие письма? – уточнил Майкл, сбитый с толку вольным употреблением Лукасом слова «мы».

– Ну… нет. Только Одри.

– Ага, – сказал Майкл и несколько неприязненно нахмурился. – Ну и чего вы хотите от нас?

– Точно сказать не могу, – ответил Боннер, откинувшись на спинку стула. – Однако мы даже не можем просто выйти из дома – нас тут же начинают ослеплять вспышками фотоаппаратов и просить автографы. Нас может достать кто угодно.

«Нас»? Этот парень что, всерьез думает, будто кто-то умирает, так хочет достать его?

– Кроме того, личная охрана в наши дни уже становится хорошим тоном. Бритни охраняют двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Линдсей и Мэрайю тоже. И в этом есть смысл.

– Охрана не совсем наша сфера деятельности, – произнес Купер.

– Верно… но вы разбираетесь в охране, – настаивал Боннер. – Вы же устраиваете все этри приключения с такими же известными людьми, как мы!

Сотрудники «АЭ» переглянулись.

– И не волнуйтесь об оплате, – доверительно добавил Боннер. – Мы предпочтем чувствовать себя в безопасности, чем будем переживать из-за нескольких баксов.

Одри, наверное, очень благодарна за то, что этот тип не переживает, растрачивая ее деньги!

– Мы не занимаемся охраной, но все же подумаем об этом, – сказал Эли и встал, давая понять, что встреча окончена. – Мы вам позвоним.

Боннер тоже встал и пожал руку каждому.

– Я с нетерпением жду, когда мы сможем работать с вами, парни. Миц говорит, вы самые лучшие. – Он направился к двери.

Мицци чуть задержалась, шепнув Куперу:

– Просто подумайте об этом. Обещай мне, что вы об этом подумаете.

– Ладно, – ответил Купер, провожая ее к двери. Когда эти двое наконец ушли и дверь за ними закрылась, Майкл повернулся и покачал головой:

– Какая напрасная трата времени!

– В городе есть дюжина крупных охранных агентств, – поддакнул Купер. – Почему мы?

– Да из-за тебя, конечно, – сказал ему Эли. – Ты же знаешь, что Мицци на тебя запала, а это ее билет в твои штаны.

– Ни под каким видом, – мгновенно откликнулся Купер, замотав головой. – У меня есть подружка, а хоть бы и не было – я с пресс-агентами никаких дел не имею! Вы же помните, что произошло, когда я встречался с Лесли.

– Только не рассказывай заново, – поспешно вставил Эли. – Клянусь Богом, я не смогу выслушать это еще раз и не лопнуть от смеха. Когда ты рассказывал эту историю в последний раз, я так хохотал, что чуть не умер.

– Паршиво, что нам предложили такую ерунду, – произнес Майкл, подходя к маленькому холодильнику, где они держали пиво. – Я надеялся на что-нибудь по-настоящему классное. Например, понырять в вулкан.

– Да, паршиво, – согласился Эли, не обращая внимания на сердитый взгляд Купера, и прищурился, глядя на лампу. – Должен признать, что эта последняя песня Одри мне вроде как понравилась.

Джек бросил свое занятие и посмотрел на парня, которого знал всю свою жизнь, они вместе росли в западном Техасе.

Но парня он, похоже, не знал совсем.

– Тебе понравилась «Вне себя»? – недоверчиво спросил он. – Тебе понравилась песня со словами «Я вне себя, потому что не могу не любить тебя, малыш, о-о-о-о»?

– Да, и что? – занял оборонительную позицию Эли. – Она мне понравилась! И в конце концов, слова из нее запомнил вовсе не я!

Джек покачал головой и вернулся к своему занятию.

– И не хотел бы, так запомнишь. В ангаре есть радио, и они крутят эту чертову песню по двадцать раз на день. Но если тебе нравится, то прекрасно, – сказал он, протянув руку Эли. – Лично мне Одри Лару нравилась куда больше, когда она пела альтернативный рок в дешевых кабаках Остина.

– Остина? – переспросил Майкл, оторвавшись от поисков пива в холодильнике.

– Лет пять-шесть назад он был чуть ли не столицей живой музыки, – пояснил Джек. – Я слушал ее выступления, когда приезжал домой. По-настоящему хорошие песни, не то что это попсовое дерьмо, которое она поет сейчас.

– Да, но на альтернативном роке не сделаешь миллионы, как на попсе. Ну а что касается нашего участия в охране – говорим «нет», так?

– Так, – тут же ответил Эли одновременно с Купером, сказавшим:

– Точно.

Джек промолчал, и все трое повернулись к нему.

– Что у тебя на уме, Прайс? – спросил Эли.

У него на уме была малая толика от тех миллионов. На самом деле такая халтура могла стать делом простым и приятным. Джек знал нескольких парней, которые зарабатывали себе этим на жизнь, а он мог организовать все это дело и честно получить свою долю. Кроме того, когда-то он работал охранником. Да, можно заработать неплохие деньги для летной школы.

Мешало только одно: Джек никак не мог забыть тот поцелуй на пляже Коста-Рики.

– Сейчас я буду просто думать вслух, – предупредил он друзей. – Вы все знаете о моем маленьком проекте, и если уж говорить о миллионе, то приличная сумма денег, чтобы вложить в него, мне никак не помешает.

Майкл присвистнул. Купер закатил глаза.

– Это не «маленький проект», пижон. Это чертовски большое дело. Летные школы не дешевы.

Никто не знал этого лучше Джека. Но это было то единственное, о чем он мечтал, и поэтому был настроен решительно.

– Просто предлагаю идею, – сказал он. – Если вы, ребята, обойдетесь летом без меня, то я от этих денег не откажусь.

Купер вытаращил глаза. Эли усмехнулся. А Майкл, всегда умевший обращаться с цифрами, спросил:

– И сколько, по-твоему, они отвалят на охрану?

– Не знаю. Но думаю, достаточно, чтобы я мог добавить приличный кусок к миллиону, который мне нужен.

– Какого черта, Джек? – нахмурившись, воскликнул Купер. – Ты же не можешь всерьез думать…

– А ты знаешь, как еще я могу сколотить миллион, Куп? Мне эти деньги в самом деле не будут лишними. Поймите меня правильно, мы в «АЭ» работаем отлично. Но этого недостаточно, чтобы приблизить меня к летной школе.

– Ты рехнулся! – фыркнул Купер. – Ты вообще представляешь, сколько придется работать, чтобы обеспечить безопасность кого-нибудь вроде Одри Лару?

Джек не думал, что с Одри ему будет трудно. Несколько недель назад на пляже он справился с ней очень легко. Кроме того, тут самое главное – это собрать для работы нужных людей.

– Ты же знаешь, что я уже занимался охраной. Помнишь Теда Эванса? Он зарабатывает этим на жизнь. Если он согласится, я приглашу его команду.

– Ты шутишь, – с недоверием произнес Майкл, когда стало понятно, что Джек говорит серьезно.

– Слушайте, этим летом мы не подписывались ни на один фильм, и вы, парни, можете три месяца поработать и без меня. Повторяю, эти деньги мне лишними никак не будут, если, конечно, Мальчик с Гитарой уполномочен тратить деньги своей подружки. Если вы согласны поработать без меня, я позвоню Теду, а потом Боннеру и посмотрю, что из этого получится.

Три партнера Джека переглянулись, а потом посмотрели на него и пожали плечами.

– Я согласен, – сказал Майкл. Купер застонал.

– Вечно ты куда-нибудь вляпываешься! – воскликнул он. – Но какого черта? Лишь бы тебе на пользу.

Джек ухмыльнулся.

– Спасибо, ребята, – сказал он. – Вы даже и не заметите, что меня с вами нет.