"Генри лайон Олди. Пять минут взаймы." - читать интересную книгу автора

университета, я не встречал таких строк:

К чему мне эти минуты,
Продлившие осенний дождь?..
Еще одна цикада в хоре.

На следующее утро я вновь внимательно перечитал сборник. Два новых
хокку были выписаны, на сей раз в блокнот. К концу недели я знал, что ни в
одном отечественном или зарубежном издании, зарегистрированном в каталоге
Бергмана, этих строк нет. Получив подобную информацию, мне оставалось либо
обвинить Илью Аркадьевича в самовольном вписывании стихов, вероятно,
личного сочинения, либо признаться, что годы моего увлечения пропали
впустую, либо... На третье "либо" у меня просто не хватало воображения.
Первых двух было достаточно, чтобы считать себя идиотом. Ведь не мог же я,
в конце концов, считать гостеприимного пенсионера скромным замаскированным
гением. Пришлось остановиться на многоточии...


Когда во вторник я ворвался к Илье Аркадьевичу олицетворением бури и
натиска, весь мой азарт был моментально сбит коротеньким монологом:
- Не суетитесь, дорогой, мой, и позаботьтесь запереть за собой
дверь... Если бы я умел писать такие стихи, в авторстве которых вы желаете
меня скоропалительно обвинить, то сейчас, скорее всего, я ехал бы за
Нобелевской премией, а Бродский занимал за мной очередь. Так что давайте
вернемся к нашей теме, но дня через три-четыре. Когда вы поостынете. А
пока возьмите с полки пирожок. В виде вон того сборничка. Да-да, левее...
И когда будете наслаждаться парадоксами бородатого любителя вина и
математики, то не забудьте обратить внимание на 265-ю и 301-ю рубаи. Потом
можете, если хотите, запросить каталог Бергмана или любой другой, и
обвинить меня также в подражательстве Омару Хайяму, в числе прочих.
Я послушно взял предложенного мне Хайяма и позаботился прикрыть дверь
с той стороны.
Каталог подтвердил то, в чем я уже не сомневался. Названные рубаи
никогда не издавались. А в 167-й косвенным образом упоминалась Нишапурская
Большая мечеть Фансури. Построенная через семь-восемь лет после
предполагаемой смерти Омара Ибрагима Абу-л-Фатха ан-Нишапури. Более
известного под прозвищем Хайям.


В назначенный день я пришел к Илье Аркадьевичу, готовый продать ему
душу и сжечь его на костре. Одновременно. И он понял это.
- Скажите, дорогой мой, вы можете занять мне пять рублей?
Я машинально извлек помятую пятерку.
- А пять минут?
- Вот видите. А я могу. Только не смотрите на меня так понимающе. Это
не каламбур и не бред параноика. Я действительно могу занять пять минут.
Вам. Графоману из клуба. Мацуо Басё и Франсуа Вийону. Кому угодно. Я не
знаю, откуда на мне эта ноша, и мне все равно, поверите вы или нет.
Впрочем, вру - не все равно. И пригласил я вас не случайно. Старость -
паскудная вещь, молодой человек, особенно если по паспорту я ненамного