"Генри Лайон Олди. Герой должен быть один ( Герой должен быть один #2)" - читать интересную книгу автора

опыт и злую боль, заставлявшую сердце стучать сухо и неумолимо.

Земля оказалась на удивление твердой.

Вскочив на ноги, Амфитрион ударил снова, чувствуя, что ноги
отказываются служить ему, что ребра кричат о пощаде, и голова
наполняется мутными сумерками без надежды на будущий восход.

Ударил, не понимая, что делает.

И попал, в кровь разбив кулак, как если бы бил скалу.

После чего земля снова толкнула Амфитриона в затылок....

Широкоплечий стоял над ним, задумчиво держась за щеку, и в
пронзительных глазах его презрение непонятным образом
смешивалось с удивлением. Так, должно быть, смотрит волк на
сумасшедшего козленка, цапнувшего своими тупыми зубами свирепого
зверя за бок.

- А у твоей жены ляжки волосатые, - равнодушно сказал
широкоплечий, так равнодушно, что это поначалу даже трудно было
принять за оскорбление. - Как у сатира. Мокрица ты, герой...
Слизь.

И тогда Амфитрион понял - все. Пришла пора умирать. Только
умирать было нельзя, потому что Алкмена все еще прижималась к
забору; умирать было нельзя, и он заставил себя встать на колени
- стоять на коленях перед широкоплечим было унизительно, но
почему-то не очень - потом на одно колено, потом...

Потом откуда-то из темноты, из-за спины широкоплечего раздался
голос. Ехидный, почти мальчишеский и очень знакомый голос
- только муть в голове не давала Амфитриону понять, где же он
слышал его раньше.

- Что, дядя, тоже героем решил стать? - спросил этот голос.
- Так тебе вроде бы не к лицу...

- Шел бы ты отсюда, Пустышка! - пророкотал широкоплечий. - Не
лезь не в свои дела, племянничек!

- Не буду, - как-то уж очень легко согласился голос. - И,
пожалуй, пойду. Быстро-быстро пойду. Даже, можно сказать,
полечу. К папе. А он с утра сегодня злой, как Тифон... Ну что,
дядюшка, я пошел?

Широкоплечий "дядюшка" не ответил. Лицо его исказила видимая
даже в темноте гримаса злобы, он с силой выдохнул воздух и,
резко повернувшись, зашагал прочь. Тяжелая поступь его,