"Генри Лайон Олди. Герой должен быть один ( Герой должен быть один #2)" - читать интересную книгу автора

бездумно глядя в потолок.

Что-то мешало расслабиться.

Не так представлял он себе миг возвращения. Слишком обыденно все
вышло, слишком быстро и пресно, и неудовлетворенность занозой
сидела в мозгу, мешая успокоиться и сказать самому себе: "Ну,
вот я и дома!"

Тяжелая ладонь Амфитриона, покрытая мозолями от копья и рукояти
меча, машинально легла на грудь так и не проснувшейся
окончательно жены.

Грудь была влажной и горячей.

- Хвала небу, - сонно пробормотала Алкмена, слегка выгибаясь
под прикосновением. - А говорил - рана, мол, копьем сунули
по-глупому... вот и не выходит, как раньше. Вышло, наконец...
Как раньше. Врал, небось, про рану? Пленницы измучили, да?

Сперва он не понял.

- Какая рана? - спросил он, приподнимая голову.

Алкмена не ответила. Она дышала ровно и глубоко, и спутанная
грива ее черных волос слабо поблескивала в полумраке
опочивальни.

- Какая рана-то? - раздраженно переспросил Амфитрион, холодея
от странного предчувствия, что сейчас в его судьбе что-то
рвется, только никто этого не знает, и изменить уже ничего
нельзя.

- Твоя рана, какая еще, - не открывая глаз, ответила Алкмена с
еле заметной хрипотцой в голосе, так волновавшей его раньше.
- Ты ведь чуть ли не с полуночи маешься... раз пять начинал, и
так, и эдак - а потом зубами скрежещешь и бегаешь туда-сюда!
Ну, спи, спи, тебе отдыхать надо... не ходи ты никуда больше,
милый, давай поживем, как люди... я тебе сына рожу... двоих... и
дочку...

Он дождался, пока Алкмена уснет совсем, потом поднялся и вышел
во двор в одной набедренной повязке.

Небо было серым и блеклым.

Амфитрион Персеид смотрел в небо, и лишь враги, убитые им во
многих сражениях, могли бы подтвердить: да, именно такими
глазами он смотрел на нас, нанося последний удар. Не зря
шептались люди, что у Персея Горгоноубийцы и всего его потомства