"Генри Лайон Олди. Перекресток" - читать интересную книгу автора

сообщат на месте. Мы пока продержимся, только - прошу тебя, гордый и
дерзкий чужак - поторопись!..
Я подошел к ней вплотную и постарался не отпустить этот влажный,
ночной, измученный взгляд.
И не отпустил.
- Это ты придумала - я имею в виду поездку и обучение?..
- Да.
- А остальные Предстоятели согласились? Чтобы именно я ехал, учил, и
прочее?..
- Да.
- Все? Не лги мне, Лайна...
- Не все. Ты же знаешь характер Махиши... Он считает, что тебя надо
убить и переждать смутное время на голодном пайке.
- За что же он так ненавидит меня?
- Это не ненависть, Сарт. Это страх. Деятельный, агрессивный страх...
Он считает, что ты неспроста выбрал в Доме именно ту комнату, в которой
живешь. И неспроста до сих пор жив...
Я оглядел свою комнату, словно видел ее в первый раз. Девять шагов
вдоль, семь - поперек. Окон нет. Стол с инкрустациями горных пород дерева.
Кровать. Три табурета. Тумбочка, стенной шкаф и престарелый тюльпан в
вазе...
И последние слова Лайны. Махиша боится... похожий на буйвола Махиша,
Предстоятель яростного Инара - Владыки Молний...
- Это безумие, - недоуменно прошептал я. - Комната, как комната.
Ничего особенного...
- Она не меняется, Сарт. Все в Доме-на-Перекрестке меняется, а она -
нет. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
Я еще раз оглядел комнату.
- Слушай, Лайна... А действительно - почему она не меняется? Во имя
Ксуры, Страны Несбывшихся радостей - почему?
- Не знаю, - испуганно ответила Лайна, Предстоящая Матери-Ночи
Ахайри.






6


...Когда она ушла - а это произошло отнюдь нескоро - я всю оставшуюся
ночь бродил по комнате, как пораженный лунной горячкой - и все ждал,
ждал... И ничего не дождался. Потом я обнаружил у ножки стола небольшое
ручное зеркальце в медной оправе, дико обрадовался - вот оно, изменение! -
схватил зеркальце и понял, что его обронила Лайна. Из гладкого овала на
меня глянул я, но какой-то не такой я, не соответствующий моему
раздерганному состоянию. Мне даже показалось, что тот, который улыбался в
зеркале, знает нечто скрытое, о чем мне лишь предстоит узнать; и поэтому
он втайне сочувствует мне, морща длинный кривой нос и поджимая твердые