"Джеймс Олдридж. Неотвоевавшиеся солдаты" - читать интересную книгу автора

Гельмут прет на твоей высоте, а Гельмут никогда не ошибается.
Кому это должно польстить? - подумал Керр. Ему ли, который может
ошибаться, или немцу, который никогда не ошибается? Он стер воображаемую
грязцу с колпака кабины и поглядел в ту точку неба, где должны были
находиться Гельмут и его "мессершмитты", - и увидел их там.
- Господи... - невольно вырвалось у Керра.
На одно пронизанное дрожью, слепящее мгновение они стали настоящими
боевыми самолетами, и все его тело отозвалось томительным отзвуком
юношеского упоения и страха при виде четкого строя остроносых самолетиков с
обрубленными крыльями. Но это ощущение прошло, и он почувствовал облегчение
при мысли о том, что его противник - замкнутый, сдержанный немец, который не
сделает нелепой ошибки А в таком полете убить могла только ошибка.
- Гельмут, - сказал он в пахнущий кофе микрофон, - французский "мираж"
болтается где-то на высоте в двадцать тысяч футов: то есть в шесть тысяч
метров.
- Да, - резко отозвался Мюлер.
- Опять этот французский сукин сын подглядывает? - сердито вмешался
Шерман. - Я уже жаловался, на этого психа французскому полковнику. - И
добавил: - Поднимайте вертолет.
В эфире зазвучали радиокоманды: Шерман отводил самолеты с камерами и
участников боя на исходные, позиции, чтобы избежать, путаницы фальстартов и
опасного хаоса, первой недели их работы. Просто чудо, как тогда никто не
погиб. Теперь Керра беспокоил вертолет, Как и старый "веллингтон", он был
набит сложным кинооборудованием, но если "веллингтон" находился в общем
потоке движения, то вертолет походил на собаку, которая уселась на середине
магистрали в час "пик". Шерману видны были красно-желтые лопасти, рубившие
пряди легкой белой дымки на тысячу футов ниже их. На "веллингтоне" не было
почти ничего, кроме кинокамер по обеим сторонам вытянутого фюзеляжа: сквозь
широкие отверстия в его обшивке видны были объективы и кинооператоры,
похожие в своих одеждах на полярных исследователей.
- Кевин! Я тебя не слышу, - внезапно сказал Шерман.
- Потому что я молчу, - небрежно ответил Керр.
- Ладно. Всем успокоиться! - крикнул Шерман. - Я знаю, все мы, как
всегда; на высоте, но сегодня последний день полетов строем, и, если все
будет в порядке, мы кончаем. Сначала - уже известный разворот. Гельмут,
помни - справа налево. А Кев - слева направо. Затем, когда вы закончите и
перестроитесь, вы оба с вашими ведомыми проходите под "Веллингтоном", но над
мясорубкой, лицом к лицу. Гельмут проходит над Кевином, а звено Кевина - под
"шмиттами". И не забудьте про камеры. О'кей? Давайте...
- Ясно, - сказал Керр.
- Verstanden[1], - услышал он ответ лаконичного немца.
- И, пожалуйста, пожалуйста, не забывайте, где камеры. Будьте хоть
немножко актерами, иначе это только деньгам перевод.
Гельмут что-то сказал по-немецки, но Керр не понял что.
- Ладно. Займите позиции и ждите, пока я не кончу отсчет. И никакого
самовольничанья. Ну, удачи, старые хрычи, и, ради всего святого, будьте
осторожны.
Они описывали круг, пока вертолет и "веллингтон" занимали позицию, а
Джек Шерман повторял указание. Затем Керр вывел свое звено на прямую и,
повернув в глубь страны, пошел высоко над предгорьями, снова удивляясь, как