"Джеймс Олдридж. Последний дюйм" - читать интересную книгу автора

- Нельзя! - крикнул он. - Гни ее вниз...
Нос самолета задрался, и они потеряли скорость. Если потерять скорость
на такой высоте, да еще при этом ветре, их разнесет в щепы.
- Ветер! - кричал мальчик; его личико застыло и превратилось в
трагическую маску; Бен знал, что приближается последний дюйм и все в руках у
мальчика...
Оставалась минута до посадки.
- Шесть дюймов! - кричал он Дэви; язык его словно распух от напряжения
и боли, а из глаз текли горячие слезы. - Шесть дюймов, Дэви!.. Стой! Еще
рано. Еще рано... - плакал он.
На последнем дюйме, отделявшем их от земли, он все-таки потерял
самообладание; им завладел страх, им завладела смерть, и он не мог больше ни
говорить, ни кричать, ни плакать; он привалился к доске; в глазах его был
страх за себя, страх перед этим последним головокружительным падением на
землю, когда черная взлетная дорожка надвигается на тебя в облаке пыли. Он
силился крикнуть; "Пора! Пора! Пора!" - но страх был слишком велик; в
последний, смертный миг, который снова вернул его в забытье, он ощутил, как
слегка приподнялся нос самолета, услышал громкий рев еще не заглохшего
мотора, почувствовал, как, ударившись о землю колесами, самолет мягко
подскочил в воздух, и настало томительное ожидание. Но вот хвост и колеса
коснулись земли - это был последний дюйм. Ветер закружил самолет, он
забуксовал и описал на земле круг, а потом замер, и наступила тишина.
Ах, какая тишина и какой покой! Он слышал их, чувствовал всем своим
существом; он вдруг понял, что выживет, - он так боялся умереть и совсем не
хотел сдаваться.


В жизни не раз наступают решающие минуты и остаются решающие дюймы, а в
истерзанном теле летчика нашлись решающие все дело кости и кровеносные
сосуды, о которых люди и не подозревали. Когда кажется, что все уже кончено,
они берут свое. Египетские врачи с удивлением обнаружили, что у Бена их
неисчерпаемый запас, а способность восстанавливать разорванные ткани,
казалось, была дана летчику самой природой.
Все это потребовало времени, но что значило время для жизни, висевшей
на волоске?.. Бен все равно ничего не сознавал, кроме приливов и отливов
боли и редких просветов сознания.
- Все дело в адреналине, - раскатисто хохотал кудрявый
врач-египтянин, - а вы его вырабатываете, как атомную энергию!
Казалось, все было хорошо, но Бен все-таки потерял левую руку.
("Странно, - думал он, - я бы мог поклясться, что больше досталось правой
руке".) Пришлось справиться и с параличом, который курчавый исцелитель
упорно называл "небольшим нервным шоком". Потрясение извратило Бена в
неподвижный и очень хрупкий обломок - поправка не могла идти быстро. Но
все-таки дело шло на лад. Все, кроме левой руки Бена, которая отправилась в
мусоросжигалку, но и это было бы ничего, если бы вслед за ней не отправилась
туда же и его профессия летчика.
Однако, помимо всего, был еще мальчик.
- Он жив и здоров, - сказал врач. - Не получил даже шока. - Кудрявый
египтянин отпускал веселые шутки на прекрасном английском языке. - Он куда
подвижней вас.