"Рэй Олдридж. Машина-Орфей Цикл Контракт на Фараоне 3/3" - читать интересную книгу автора - Ого. Ну ладно, если она в Моревейнике, нам не следует волноваться,
что она скоро устремится за тобой в погоню. Город в страшном беспокойстве и беспорядках. - Он все еще выглядел озадаченным. - Все хорошо. Джерик, скажем, погиб потому, что только что собирался лишить Кореану ее удовольствия. Но почему Марлена? Она-то была совершенно безвредна для него. Руиз не ответил. Он вспомнил тот день, когда Кореана пришла с проверкой в рабские загоны в казармах и небрежно убила покалеченного раба. Вдруг он понял, что верит в слова умирающего Публия. Один из фараонцев перестал быть человеком. Страшная мука сдавила его сердце. Он посмотрел вперед, на тех троих, съежившихся на скамье. Мольнех, казалось, был обычно настроен, веселье и оптимизм не покидали его, но это ничего не означало. Дольмаэро уставился на свои ноги, его широкое мрачное лицо уже ничего не выражало от усталости и болезни. Низа смотрела на Руиза с неестественной силой и напряжением, губы ее кривились не то в гневе, не то в улыбке. Кто из них? Руиз повернулся снова к Гундерду. - Не говори ничего, что может заставить это существо догадаться о наших подозрениях. Мы должны изо всех сил постараться, чтобы оно не догадалось ни о чем. Для Руиза вторая половина дня прошла в тумане печальных размышлений. Он пристально смотрел на тоненькую решетку рулевого компаса, оглохнув от хотя это был прекрасный день, с мягким ровным бризом, небо было блестящего павлинье-зеленого цвета, море - глубокая лазурь с серебром. Кто это был? Теперь отчужденность Низы, отсутствие тепла, которое всегда горело между ними, приняло в его глазах совсем другой оттенок. Верно, она много перестрадала в Моревейнике, однако остальные выстрадали не меньше или даже больше. Означала ли перемена в ней нечто другое, а не то, что она просто оказалась слабее и верила ему меньше, чем он думал? А Дольмаэро, который ранее казался таким спокойным, таким невозмутимым, и который теперь был таким мрачным пессимистом? Неужели только болезнь повинна в его такой разительной перемене? Даже неизменная веселость Мольнеха приняла совсем другие, зловещие очертания в таком контексте. Может быть, его не затронули пережитые муки просто потому, что он более не был человеком? Что его более не трогали те мысли и чувства, которые он переживал ранее? Мысли Руиза бегали по кругу, словно танцующие мыши, но он не мог прийти ни к каким полезным выводам. К тому времени, когда Гундерд снова взялся за руль, Руиз устал от размышлений и исчерпал свою способность думать. Он заметил только теперь, что сжимал руль так сильно, что пальцы побелели и онемели. Он помассировал их, чтобы восстановить кровообращение, и оглянулся вокруг, удивленный переменой в освещении. Солнце проплыло на западный горизонт за их спинами. Волны казались короче и круче, словно они уже приплыли на шельф Архипелага Дайерак, а море было иного цвета, |
|
|