"Генри Лайон Олди. Чужой среди своих (космическая оперетта-буфф)" - читать интересную книгу автора

- Мой миленок - алиенок,
Только-только из пеленок!
За любовь пришельца
Рада раскошелится!

* * *

Изнутри пупсиков инабль напоминал бычий кишечник в разрезе. Слизистый
кошмар дедушки Фрейда. Мерещилось явление бригады маньяков-лейкоцитов
размером с теленка. Что, подруга? Страх - или разочарование? Принц грез с
истинно мужским оскалом на поверку оказался рохлей-интеллигентом.
Мозгопись, яйцемакушечники, фигли-мигли, розы-грезы... Хотя одного
обер-сержанта на рейс вполне достаточно. Полночи стонать "Беру огонь на
себя!" - Небейбабу, видите ли, это возбуждает! А здесь два центнера
сплошной невинности... Интересно: может ли безопасность шхуны и
Человечества в целом потребовать от своего сотрудника "близких контактов
третьего рода"?!
Чмокнув, стены раскрылись дохлым рапаном, обнажая раковину рубки.
- Соблаговоли сесть, о Беспределица Ева!
Позади О'Райли вспух липкий бугор, костенея в форме кресла. Слизь
твердела на спинке и подлокотниках завитками из карельской псевдо-березы
a-la Lui XIV.
- Грибоум Люльки уловил, что хлюп-жижа тебе неприятна. Теперь настроим
мозгописец...
Сотни рачьих усиков вплелись в волосы. Голова пошла кругом, левое
полушарие взвизгнуло от щекотки; правое же испытало малое сатори и
возжелало сыграть на железной флейте. Впервые О'Райли поняла, что значит
"пудрить мозги".
- Отлично. Блаженного переживания! А я отлучусь: Беспределец Росинандос
любезно обещал показать мне свою коллекцию...
- Но...
- Никаких "но"! - мурлыкнул у виска незнакомый голос со знакомыми
интонациями, придержав "Железную Брунгильду" подлокотниками кресла. - Будем
знакомы: грибоум шнырь-Люльки, для вас просто Сыроежка! Чего барышня
изволит? Быт, шоу, заветы Терца? Интим?
Ну конечно! Если пупсиков Сыроежка по долгу службы беспрестанно
общается с остряком-Телепнем...
- Для начала - быт. Из будней Улья.
- Барышня предусмотрительна и осторожна. Итак...

...Тоннель 77-го Помилосердствования, начиная от угловых едалищ,
свивался жгутами перекрестков, но Евалька Любвеобилица-I сломя гребень
неслась по потолку, кокетливо скрежеща цырлами. Нежно-розовое свечение
гнилушек над игралищами молодняка сменялось изумрудным трепетом жар-плесени
в местах народных топтаний - но Евальке сегодня было не до забав. Она
обожала запыхательские салки-моталки, даже выиграла однажды чемпионат
сектора - жаль, здесь все-таки жилая обитель, а не колея для беглецов!
Снесешь ненароком Добрую Мамочку - нотаций не оберешься: где ваша
почтительность, псевдо-разумная?!. мы в ваши годы...
Опять опаздываешь, подруга. Скоро закроется общественный питатель, а