"Генри Лайон Олди. Чужой среди своих (космическая оперетта-буфф)" - читать интересную книгу автора

Ладно, не дрейфь: прикроем...
- Ты заботливей Доброй Мамочки, о высокоразумный господин обер-сержант!
Молю извинить назойливость, но какой материал вы намеревались подвергать
плющению? И что есть "оружие", которое надо приготовить? Пища? Изделие?
Симборг-протез?!
У обер-сержанта отпала челюсть, в результате чего Небейбаба стал очень
похож на гостя.
- Ты чего, Алька? Дурак или прикидываешься?!
В ответ Альеносхромп на всякий случай еще разок дал себе в ухо: для
лучшего осмысления.
- Так. Пойдем! - сержант метко плюнул обгорелым фильтром в пасть
автоуборщика, и суровое лицо Небейбабы озарилось счастьем 999-й пробы. -
Это, землячок, не рассказывать - это показывать надо!


Глава пятая,
в которой огневая мощь способствует взаимопониманию,
ведутся философские диспуты на пальцах,
а в финале сообщается пренеприятнейшее известие

Трюмная палуба пустовала - "Нострадамус" шел порожняком, если не
считать грузом десантников - и Небейбаба с разрешения капитана не преминул
оборудовать здесь временный тир. По дороге обер-сержант возбужденно дергал
себя за усы: в кои-то веки нашелся достойный зритель! Свойский мужик: не
кирзач, не изя, не педро... Раньше Небейбаба искренне полагал, что всяких
зеленых, в случае обнаружения таковых, следует без промедления прибрать к
ногтю. Но это же всяких зеленых, а не совершенно конкретного зеленого, и
даже не зеленого, а зеленоватого! Понимать надо! Особенно если кореш Алька
горит желанием увидеть занятие для настоящих мужчин!
Надо сказать, что оным "занятием" обер-сержант успел изрядно достать
весь экипаж шхуны. Полянкер-Луговски как-то раз написал жалобу на имя
лейтенанта Губера, требуя призвать "распоясавшегося милитариста" к порядку,
дабы последний "прекратил негативно влиять на душевное равновесие экипажа".
Лейтенант пообещал призвать и прекратить, после чего ушел делить капрала
Касаткину, вскоре оказавшись в гибернаторе лазарета. Старшим в отделении
остался Небейбаба, и жаловаться сделалось некому.
- Вот, земляк, любуйся! Это, значит, оно и есть: оружие! - торжественно
возвестил обер-сержант, сбрасывая с плеча импульсный седиментатор. Снимать
"Дружбу Народов" с предохранителя не понадобилось: Небейбаба всегда считал
излишним предохраняться. - Видишь во-он тот щит? Пласталь, восемь на
двенадцать?
- Вижу, добрейший Василий Архипович.
- А теперь?!
Вряд ли кто-нибудь назовет лучшим воспоминанием своей жизни грохот
седиментатора в замкнутом пространстве трюм-палубы. Альеносхромп
Ублажитель-IV даже присел на задних лапах и хвосте: поза "Внимаю Мудрости
Терца", символ устойчивости и благоговения. Мишень, без промаха пораженная
импульс-картечью, принялась седиментироваться: полетели ошметки
вероятностей, корневая "вещность" щита занялась анти-ченнелингом, из искры
возгорелось пламя, а молекулы впали в глубокую депрессию, склонную к