"Генри Лайон Олди. Маг в законе 1" - читать интересную книгу автора

речки, как крест свят, в пороги с камнем брошу! А что? Мне все едино:
объездчик, лесничий!
Ежели душа требует, не прощу!
- Хвалился тетеря сову схарчить... Слышь, Вералец, подкинь-ка смолья в
каменку, да щепы не жалей!
- Дымно, батя...
- Што дымно, то пусто, а што зябко, то гнусно! Уразумел?
- Уразумел, батя...
Двоих новоприбывших вроде бы и не заметили.
Вроде бы.
Вошли, кивнув обществу, скинули армячишки на замызганный пол, сели
ближе к огню.
Ин ладно, пущай их сидят. Потеснимся; на нары не лезут, и то славно. С
понятием людишки. Даже головы, обритые по-каторжному, вопросов не вызвали.
Пока.
Успеется, ночь длинная.
Пусть спасибо скажут, что собак отозвали, дали порог перешагнуть.
- Дык гляди, Тимошка: пока ты объездчика в пороги с камнем, он тебя из
ельника пулей... Замириться бы вам, што ли?
- Ты, махоря, гри, да думай! Мне?! Замириться? С гадюкой сей?!
- Не беленись, Тимофей, худой мир лучше доброй ссоры!
Было видно не вглядываясь, слышно не вслушиваясь: лихой Тимошка из тех,
кто лишь на людях горласт. Мелкий, худосочный, лицо клювасто
по-петушиному, под левым глазом синяя жилка вовсю бьется. Охотник важно
надувался, отчего становился похожим на детскую забавку, красный леденчик
на палочке; взвизгивал снегом под лыжей, норовя доказать свой гонор,
заставить всех увериться - он, Тимофей-лосятник, грозен да непреклонен,
поперек дороги и не думай!
Получалось плохо.
Общество подначивало да хмыкало в рукава.
Наконец Тимошка понял, что его разыгрывают, и обиженно умолк.
- Эй, беглый! - Тот лосятник, что предлагал Тимошке замириться с
объездчиком, перевел мутный взгляд на молчаливого Друца. - Што ж ты по
февральскому сузему бежать вздумал? Да еще без припасу: ни харчей, ни
ружьишка, одну бабу за собой тянешь? Женка али так, баловство?
Ты молча слушала, как Пиковый Валет потягивается, прежде чем ответить,
как хрустит у него даже не спина - все тело хрустит, будто у отжившей свое
елки-сухостойки.
Сочувствия не было.
Сама такая.
- Не беглый я, дядя. Ссыльный, на поселении. Обоих в Кус-Крендель
определили; сейчас вот к уряднику ходили, отметиться...
Женка ты ему, не женка - об этом Друц благоразумно умолчал.
- Шавит, махоря, - уверенно определил с верхних нар Тимошка, не
способный долго молчать-обижаться. - По роже варнацкой вижу: шавит и не
подавится. Как есть беглый. Братцы, вяжи обоих, за поимку денег дадут!
Предложение Тимошки было встречено общим равнодушием. Да и сам-то он
отнюдь не спешил лезть вниз вязать "беглых".
Так сказал, для разговору.
Мутноглазый лосятник (по всему видать, старший в ватаге) покопался в