"Генри Лайон Олди. Маг в законе 1" - читать интересную книгу автора

много раньше полудня. Женщина дважды останавливалась, синела лицом, гоня
из глотки паклю удушья; тяжело, с надрывом, кашляла, потом еще минут пять
стояла привалившись к ближайшему дереву - копила силы. Однако любые
попытки помочь Княгиня решительно отвергала, так что в конце концов ты
сдался и лишь время от времени останавливался, поджидая отставшую спутницу.
В просевшей от старости избушке обнаружился изрядный запас сухарей
(Мыши! куда вы смотрите?!), полотняный мешочек с чаем, спички, соль,
стайка жестяных кружек вокруг закопченного котелка; да еще давно не
точенный топор. Топор оказался как нельзя кстати: вскоре в раздолбанной
каменке весело заплясало рыжее пламя.
Озябшие руки сами собой потянулись к огню, а снег в котелке быстро стал
водой, готовясь стать кипятком.
Чай - крепкий, горчащий, пересыпанный местными травами - пили долго, со
вкусом.
Княгиня раскраснелась, вроде бы даже малость повеселела, и грудная
жаба-царевна смилостивилась над ней, не мучала больше.
Пока, во всяком случае.
Оставлять теплое место у печки и снова плестись куда-то по морозу
хотелось меньше всего. Однако пришлось. Такая уж она, доля ссыльного:
вроде и на воле, вроде и срок оттрубил - ан нет, топай через лес за семь
верст киселя хлебать!
Потому как не отметишься вовремя у урядника - загремишь обратно на
каторгу за неповиновение и нарушение "Предписаний, до ссыльно-поселенцев
относящихся..."; если попытку побега шить не станут.
Купец не соврал: почти у самой заимки начиналась широкая просека. Идти
по ней было легче, чем по тропе; согретые чаем да каменкой, вы прибавили
ходу. Когда лес наконец поредел, расступился и вы вышли на берег замерзшей
реки, смеркаться еще и не думало.
- Как мыслишь. Княгиня, по светлому до сей заимки обернемся?
- Не знаю, Друц. Если будем здесь стоять да прикидывать - заночуем в
сугробе.
Пошли.
Морозы в последние дни держались исправно - значит, шли без опаски
ухнуть под лед. Благодаря толстому слою снега бродни не скользили, так что
до другого берега добрались быстро.
Вот и село.
Большие Барсуки действительно оказались куда поболе того же
Кус-Кренделя, и люди здесь жили побогаче. Тем не менее поповский домишко
был заметен издалека, и не только по причине близости к церковке:
высоченной хороминой и здесь, окромя батюшки, никто не мог похвастаться.
То есть позволить себе могли бы, есть на белом свете и Ермолай Прокофьичи,
и всяко-разно! Однако народишко предпочитал достраиваться вширь, а не
вверх. Один поп, видать, захотел быть поближе к Господу; с чердака войти в
царствие небесное!
Ну что ж, батюшка - он из духовного сословия, ему положено...
- Не люблю попов, - на ходу процедила сквозь зубы Княгиня.
- А кто ж из наших ихнего брата любит? - Ухмылка разодрала твои
промерзшие губы.
- Что, небось и к уряднику тоже на шею не кинешься?!
Она остановилась.