"Александр Ольбик. Операция 'Армагеддон' отменяется" (фрагмент)" - читать интересную книгу автора

там нежелательные признаки... Он ходил по кабинету, нет-нет и поглядывая за
окно, где было жиденькое сегодня, без каких-либо признаков просветления. И
это усугубляло душевную маяту. А маята - мать пессимизма, места для которого
в груди президента давно уже не было. Ни миллиметра, ни микрона. Но ведь все
меняется...
Звонок отвлек. Он быстро подошел к телефону и, не медля, произнес:
- Алло, я вас слушаю, - это его привычная фраза и все, кто ему звонит,
воспринимают ее, как пароль - все в мире неизменно, стабильно и полно
надежд...
Да, это был ее голос, тоже без малейших ноток уныния, а тем более
отчаянья.
- Докладывай, - сказал президент, чуть надавливая на голосовые
связки. - Что, как и отчего...
- Да, собственно, не о чем докладывать, всю насквозь просканировали и
ничего из ряда вон выходящего не нашли...
Такие слова - спасительный бальзам, но его все же смутило "из ряда вон
выходящего", и потому он спросил:
- А не из ряда - что?
- Подробности - дома, - и вдруг неожиданный поворот: - Ты не забыл
электронный адрес?
Закончив разговор, он не почувствовал ожидаемого облегчения. Что-то она
не договаривала. Это подозрительное "подробности - дома" показалось ему
двусмысленным. Но эту двусмысленность напрочь перечеркивал вопрос об
электронной почте. И он удивился: на какие выкрутасы способна женская
психика, как прихотлив ряд ее ассоциаций...
И он принялся листать энциклопедию. Через несколько мгновений сам стал
жертвой ассоциаций. На глаза попалось слово "ценурозы", которое моментально
связало его воображение с недавно слышанным "центурион"...Он отложил
медицинскую энциклопедию в сторону, поднялся с кресла и подошел к книжной
секции. В энциклопедическом словаре прочитал: "Центурион" - (лат. Centurio)
командир подразделения (центурии, манипулы) в др. римск. легионе." Меч,
шлем, доспехи, сандалии с кожаной перевязью на икрах ног бойцов. Мощь и
несокрушимость духа. Воля и нетерпимость поражения. "А президент должен
соответствовать этому образу? - спросил он себя. - Моя манипула - Россия,
выплескивающаяся из берегов проблем. Сайгаку не проще, против него манипула,
склонная к неправедному бою, коварная и скрытная, готовая на смерть не ради
цезаря, а ради и во имя..." Путин не закончил мысль, ибо не знал ее
продолжения. Он снова уселся в кресло и стал читать другой текст, без
малейших оттенков античности: "Патология молочной железы... Мастопатия,
туберкулез, доброкачественная опухоль, фиброаденомы, рак... Хирургическое
удаление." Но прежде - отщипок подозрительного места - биопсия... "Так что
же ей сказали такого, о чем она предпочла пока не говорить?" "Центурион -
несгибаемый командир манипулы. И факт: Центурион-Сайгак сейчас важнее
Центуриона-президента," - он закрыл энциклопедию и не ощутил удовлетворения
от прочитанного. Наоборот: большие сомнения закрались в его и без того
нагруженное "я"...Однако впереди еще был рабочий день и он, взглянув на
часы, ощутил пустоту не только в душе, но и в желудке. Новый распорядок
жизни, навязанный молодым поколением в лице его любимого Котенка, давал о
себе знать...Но это его не угнетало...
Вечером из "доклада" Людмилы Александровны он узнал то, чего больше