"Александр Ольбик. Перебирая домашний архив (Александр Межиров) " - читать интересную книгу автора

напечатано...
- Кого бы вы из поэтом сейчас поставили в первые ряды?
- Я думаю, самые для меня приятные поэты - это Смеляков и Слуцкий. Это
были Поэты. В чистом виде. Много было стихотворцев и даже крупных, но поэт и
стихотворец - это не совсем одинаковые величины... А эти несомненные поэты.
Скромных людей я подозреваю в том, что у них есть основания быть скромными.
И все-таки, я не считаю себя поэтом...А Смеляков, двадцать лет провалявшийся
в концлагерях, - поэт. И Слуцкий поэт, которого не печатали...Они были
Поэтами. И не потому, что один страдал в лагерях, а другого не печатали,
нет, просто они поэты от Бога и все этим сказано. Это, разумеется, очень
субъективное мнение, тут надо делать поправку на вкус. От этого не уйдешь.
- А Евтушенко?
- Знаете, это явление, конечно же, незаурядное. У него все совпадает:
рост, голос, маниакальные приступы работоспособности, грубый артистизм,
рассчитанный на огромные аудитории. Не на салоны, а на стадионы, спортивные
дворцы... Умение рисковать, иногда храбро рисковать, а иногда и очень
осторожно. И что важно: он страдает "апостольской болезнью". Когда Иисус
посылал апостолов проповедовать, на них снисходила апостольская болезнь, они
начинали понимать языки, тех стран и народов, в которые попадали, и обретали
способность говорить на этих языках...У Евтушенко нечто вроде апостольской
болезни. У меня на глазах, на 8-й день пребывания в Будапеште, он заговорил
на венгерском языке. А это уграфинская группа языков без единого латинского
корня. Как он заговорил - неважно, важно другое - он понимал, что венгры
ему говорят. Это же невероятно! И венгры до сих пор убеждены, что он их
обманывал целую неделю... Я сто раз бывал в Будапеште, но до сих пор не могу
прочитать даже простенькой вывиски.
Поэт, действительно, очень редкое явление. Скажем, у Пастернака
сказано: "Нас мало, нас, может быть, трое". Смеляков:"Мы шли втроем с
рогатиной на слово". У Вознесенского сказано:"Нас мало, нас, может быть,
четверо..." Но по-моему, четверо - это слишком много... Подозрительно много.
Так не бывает...
- И Станислав Куняев, который почти в одно время с Евтушенко заявил о
себе, с годами потускнел...В чем тут дело - в творческом потенциале, особой
ментальности?
- Куняев по-провинциальному благовоспитанный человек и когда-то мы с
ним дружили. Он восприимчивый к литературе и по своему любящий ее, но у него
нет настоящего таланта. Это поэт вторичный. Скорее мастеровит, но это не
стихия. И вот, я думаю, что все, что с ним потом произошло, свершившаяся
эволюция, привела его к неофашизму... Он самый настоящий нацист, причем
убежденный - это результат мести человечеству за то, что Бог не дал ему
таланта...Он глубоко разбирается в поэзии и потому знает, что ему не хватает
для достижения поэтических высот... Он профессиональный стихотворец, стихи
его иногда эффектные, но не более. Но в них нет вещества поэзии. У Куняева
стих совершенно эклектичный, хотя на первый взгляд не поймешь кому он
подражает. Когда-то он сильно подражал Слуцкому...

Александр Ольбик