"Александр Ольбик. Триумф язычников (Пьеса в четырех действиях) " - читать интересную книгу автора

бы определили куда надо...
Ленин. Неужели Бухарчик был страшнее Нерона и Калигулы?
Сталин. Я ж говорю вам, таких чудовищных преступлений история еще
не
знала. Кроме, конечно, подонка Троцкого, Зиновьева, Каменева, Пятакова,
Радека...(зевает, прикрыв рот газетой) ну и еще миллиона полтора таких же
несносных перевертышей...
Ленин. (Настороженно, затаив дыхание) А Надя?
Сталин. Ты имеешь в виду пучеглазую Надьку?
Ленин. Надежду Константиновну Крупскую...Надеюсь, вы с ней обошлись
без
помощи Нагана?
Сталин. Как можно! Это родная сестра революции, ваша любовница...то
бишь наложница...друг, соратница и я ее, конечно, берег как зеницу ока...Не
даст соврать Колька Ежов...К сожалению, его мы тоже расстреляли, сожгли в
крематории и прах развеяли над торфяными болотами... Чтобы меньше комаров
было...
Ленин. Не виляй маслами, Иосиф Виссарионович, не отвлекайся, а ответь
-
почему же в 1933 году ты Надежде Константиновне урезал партпаек?
Сталин. Всем урезал - страна благодаря шпионам
и
бухаринско-троцкистским вредителям пухла от голода...У всех было
головокружение от...
Ленин. От успехов?
Сталин. (стеснительно) Ну, что вы, товарищ Ленин, вспоминаете ошибки
молодости... Было дело, немного переборщили с вызволением беднейшего
крестьянства из лап кулаков и подкулачников, всяких попутчиков и
кровососов... Головокружение ведь бывает и от переизбытка благодати,
радости, от восходящей зари поголовной коллективизации...
Ленин. И у Нади, тоже, конечно, кружилась голова от твоей благодати...
Сталин. (про себя: "Тетя Надя, шутки ради Ильичу давала сзади. Так
и
вышел тот трактат: "Шаг вперед и два назад") Лично я выписал три метра
ивановской мануфактуры для ее сарафана. Она в нем вместе с Горьким открывала
первый съезд писателей свободной России...Новая страна и новый сарафан -
вот, пожалуй, что больше всего символизировало крепнущую связь рабочих и
крестьян с интеллигенцией...
Ленин. А вот у меня, любезнейший Коба, другие сведения...
Сталин. Врагов много, а я один.
Ленин. Это верно, из всего моего окружения в живых остался только
ты
один...
Сталин. Это историческая закономерность: побеждает сильнейший...
Ленин. А мне лошадок жалко (вынимает из кармана платок и вытирает
слезы) Надо же, из 33 миллионов этих четвероногих животных к твоему, Сосо,
пятидесятилетию в России осталось только половина. А куда другая половина
подевалась? (плачет навзрыд, заливаясь слезами).
Сталин. Съели. Схавали подкулачники.
Ленин. А овцы?