"Александр Ольбик. Балтийский вектор Бориса Ельцина" - читать интересную книгу автора

не голосовать за Ельцина. Еще она пожелала, чтобы я не очень педалировал на
том, что ее зять Леша, вступив в партию, сильно потом ее критиковал.
От Наины Иосифовны исходила какая-то теплая доброта, она чрезвычайно
чутка и, видимо, Борису Николаевичу живется с ней комфортно, уютно и
надежно, как за каменной стеной. Только вот Наине Иосифовне, наверное, с ним
нелегко - с этим Везувием, и, возможно, не желая того, он немало попортил ей
нервов. Но, несмотря на всю непростоту характера БНЕ, она его воспринимает
как большого, но самого любимого ребенка. Такие пары соединяются раз и на
всю жизнь и, не дай бог, кому-то из них уйти из жизни первым. Это тот
случай, когда незримые супружеские нити настолько прочны, что не рвутся ни с
войнами, ни со смертью, ни с восхождениям к вершинам власти...
В комнатку, где мы находились, позвонила дежурная и сказала, что
какой-то человек на КПП хочет видеть Ельцина. На КПП отправился Одинец и
вскоре вернулся с письмом в руках. Коржаков его тут же вскрыл и прочитал.
Это было письмо от человека из Калининградской области, где "партийцы, как
могут, поносят БНЕ"...
Я немного нервничал пока ждал, когда Борис Николаевич прочтет мое
интервью. А мы в это время с Наиной Иосифовной говорили о каких-то
малозначащих вещах. Наконец, в вестибюле появился Ельцин и я его едва узнал.
Он был в белых шортах, кроссовках и с ленточкой на голове, удерживающей
волосы. Вылитый Спартак, только вместо меча - ракетка...Он хотел было
передать конверт с интервью Одинцу, но тот сказал, что "Ольбик сам здесь".
Борис Николаевич шел играть в теннис, но Наина Иосифовна успела спросить у
него насчет одной фразы в моем интервью, где шла речь о "кирпиче на голову
Ельцина". БН сказал, что он не возражает, чтобы эту фразу заменить на
другую, более мягкую. Я предложил вариант "физическое устранение" и Ельцин
согласился.
Когда БНЕ ушел в другой корпус, где размещались корты, мы с Наиной
Иосифовной продолжали читать текст, изучая правку ее супруга. Первая
половина интервью почти была не тронута, зато, начиная с 10-й страницы рука
его вволю порезвилась над текстом. Однако правка была не столь обильная, как
мне показалось сначала. Просто почерк у БНЕ крупный и одна фраза покрывала в
отдельных местах полстраницы. Например, у меня было написано "Все
негативное", он вставил перед словом "негативное" слово "Личное". У меня был
"гром аплодисментов", он "гром" вычеркнул. Фразу "Работали с каким-то особым
подъемом" тоже вычеркнул. У меня было: "ее (партии) всевластные функции
вредоносны для народа", БНЕ эту фразу зачеркивает и пишет так: "ее
всевластные функции увели народ в сторону". БНЕ написал целую страницу о
российских реформах, которые стали примером для реформы Союза, а не
наоборот, как об этом говорил Горбачев.
За вопросом "Борис Николаевич, в каком случае вы можете подать в
отставку?", я оставил пустое место, предполагая, что он сам вставит туда
свой ответ. Он так и сделал: "В случае, если народ откажет в доверии или,
если через три года мы не выполним программу. Для меня - это последняя веха
в жизни, но я оптимист".
Перед тем как отдать завизированное интервью в набор, мы с Наиной
Иосифовной (с разрешения БНЕ) пошли в зал, где Борис Николаевич играл в
теннис. Игра была небыстрая и мне показалось, что играющий с БНЕ человек (на
дальней площадке) пропускает слабые мячи, посланные Ельциным и как будто ему
подыгрывает. И каково же было мое удивление, когда в сопернике я узнал