"Александр Ольбик. Бой на Мертвом поле" - читать интересную книгу автора

полуподпольную, клинику, где после сделанной операции он уже шел на
поправку. Там же два дня лежал Чугунов. Ему повезло: пуля, задев по
касательной брюшную полость, прошла сквозь карман, в котором лежала запасная
обойма от пистолета.
Воробьев лечился, что называется, в амбулаторных условиях.
В дороге, когда они возвращались из Хлебниково, состояние Вахитова
стало угрожающим. Пульс почти не прощупывался, и Голощеков велел Борису
отвезти его в ближайшую больницу. Однако через пару километров стало ясно,
что до больницы он не дотянет: Борис по мобильнику вызвал "скорую помощь" в
район метро Таганская... Однако сердце Вахитова перестало биться за полторы
минуты до прибытия неотложки...Борис вынес тело из машины и, положив его на
скамейку, уехал...
Труп Полоза, который привезли в Опалиху, оставили на ночь в гараже -
на дощатом настиле, положенном на сдвинутые капоты двух машин. В первую же
ночь, Арефьев, взяв фонарик, спустился во двор. К нему подошел охранник
Борис, но хозяин жестом дал понять, чтобы его оставили одного.
Он зашел в гараж и включил свет. Долгое, плоское тело Полоза казалось
отчужденно беспомощным. Кто-то из охраны в его сложенные на груди руки
вставил сигарету. Арефьев, сочтя это издевательством над мертвым, выдернул
сигарету и бросил ее под машину.
Постояв несколько минут над трупом, и, не получив от свидания с ним
успокоения, он отвел взгляд от заострившегося, объятого желтизной лица и
пошел на выход. Злата ждала его на крыльце. Он обнял ее за плечи и увел в
дом. В постели долго ворочался, отчего растревожил бок и ему пришлось встать
и принять лекарство.
Прошедший день он считал позорным. Утром состоялся "разбор полетов".
Воробьев, с рукой на перевязи, рассказал о том, что произошло в Хлебниково.
Выслушав доклад, Арефьев, по очереди оглядев присутствовавших, неопределенно
сказал:
- Смерть не есть зло...Дело в другом.
И он завел речь о деньгах. При этом Арефьев выразительно посмотрел на
финансиста Коркина. Тот, не заглядывая в лежащий перед ним лист бумаги,
назвал цифру - 700 тысяч долларов.
- Это все, что нам удастся наскрести, - сказал он. - Вы же знаете,
наш груз задержан на таможне Украины, а это не много, не мало, три тысячи
тонн спирта.
- Я знаю, - сухо перебил финансиста Арефьев. - А кредит, о котором
мы с тобой говорили? Я имею в виду "Альфа-банк"...
- Там слишком высокие ставки...В банке "Столичный", где приемлемые
проценты, мы уже взяли кредит, другие наши средства брошены в Тюмень, на
разработку новых нефтяных полей...Кроме этого, до первого числа мы должны
произвести выплату акционерам общества "Северное сияние"...Это последний
срок, после чего к нам могут быть применены солидные штрафные санкции...
- Не много ли этих санкций? - Арефьев взглянул на часы. - С минуты
на минуту должен звонить Расколов - что мы ему скажем?
- Может, пока не стоит ставить его в известность? - предположил
Голощеков.
- Не будем наивничать, ему уже наверняка все известно.
- Но есть другой вариант, - Воробьев отпил из своего фужера
минеральной воды. - Бортинженер умер и мы в конце концов можем все списать