"Булат Шалвович Окуджава. Похождения Шипова, или старинный водевиль " - читать интересную книгу автора

намерен.
- Нет, - говорит, - как же так? Это для меня большая честь угощать
вас, как совершенного мастера...
Сидим, пьем, я редечкой закусываю... Попили, отдохнули, одеваемся,
выходим. Граф - в карету.
- А ваша где? - спрашивает.
- Да я отпустил, граф...
- Может, сядете со мной? Мне будет приятно.
- Премного благодарен. Я, знаете, после гимнастики люблю пройтись...
И укатил.
- Ну и что? - спросил Шипов. - Что же дальше?
- Приглашал в гости...
- Когда?
- Да когда захочу. "Заходите в любое время, говорит, всегда буду рад.
А то мне скучно".
"Хват!" - подумал Михаил Иванович с насмешкой, а сам все ждал вопроса
от компаньона: а как, мол, он, Шипов, устроил свои дела? Но Гирос,
возбужденный собственным рассказом, и не пытался расспрашивать, а Шипов на
рожон не лез. Считая, что начало положено и что перспективы весьма радужны,
они решили поужинать, благо прогулка разгуляла аппетит.
И вот они завернули в первый же трактир, спросили себе водки, кислых
щей, вареного судака. Разлили, чокнулись.
- Ну, с богом.
- С богом, с богом, Амадеюшка. Ля фуршет полный. Теперь завтра
пораньше и забеги к нему, компрене...
Постепенно все входило в свою колею, налаживалось. Этот Гирос волшебный
мужик, думал, хмелея, Шипов.
Так это он все прикидывался, так все в дурачка играл, зубы белые
показывал, а вот тебе и зубы, гляди-ка!
К полночи они совсем порастряслись. Денег не оставалось. Нос у
господина Гироса удлинился, налился, еще сильнее полиловел, и Шипову
казалось время от времени, что компаньон придерживает нос руками, чтобы не
слишком отвисал. На хмельную голову легче почему-то думалось, и Михаил
Иванович рассуждал о том, что теперь ему, при таком-то компаньоне, и вовсе
без надобности наниматься в нумерные.
Проснулись они поутру на полу в комнате Гироса. Спали в обнимку прямо
на досках.
- Ну, Мишель, - захохотал Гирос, - удружил ты! Все косточки болят... А
я привык в постельке, в постельке, черт возьми, спать, в постельке!
Он выбежал куда-то, вернулся снова, утирая с губ молоко.
- Ох, ну, теперь, кажется, можно жить, и дворняга от молочка не
отказывается...
- Откуда ж молоко, мон шер? - спросил Шипов.
- Это, видишь ли, хозяйка, старуха несчастная, выдает мне кружку
молока на день - и ни капли больше. Стерва!
- Вот бы ты мне полкружечки и принес бы, тре жо-ли... Ну?
- Да было-то всего полкружки, - сказал Гирос. Шипов посмотрел в его
улыбающееся лицо, в черные большие, добрые глаза, в которых вдруг
промелькнул маленький огонек недоумения, и отворотился, махнув рукой.
- Ну, Мишель, - засмеялся Гирос, - побойся бога. Или ты поверил? Я дую