"Фрэнк О'Коннор. Единственное дитя (Из автобиографических книг) " - читать интересную книгу автора

И все же чудеса продолжали совершаться. В младшем классе Коркери снял
со стен несколько схем и таблиц, заменив их двумя ярко раскрашенными
картинами, которые мгновенно привлекли мое пытливое внимание.
У меня была страсть переводить и срисовывать картинки из журналов и
книг, которые я брал у всех, у кого мог - раз уж не мог иметь собственные,
- и поэтому считал себя в какой-то мере знатоком живописи. Я немедленно
спросил Коркери, кто их нарисовал, и он, улыбнувшись, словно полагал, что
ему могут не поверить, ответил: "Я". Картинки и в самом деле были так себе
и разве что подтверждали мой благосклонный взгляд на его художественные
возможности. Очень хорошими их нельзя было назвать, не того уровня
картины, которые публиковал "Журнал для юношества", но что-то такое в них
все-таки было. На одной - темный переулок с ве-"
ревкой белья, протянутой из окна в окно через мостовую, а на заднем
фоне белая башня в тумане - Шеидон, сказал Коркерн. Она мало походила на
Шендон, что я тут же ему сообщил, но он сказал - таков результат светового
эффекта. Вторая картина показалась мне еще менее понятной: на ней
изображался старик, который, повернувшись лицом к стене деревенской
лачуги, играл на скрипке для небольшой, стоявшей сзади толпы. Когда я
спросил у Коркери, почему скрипач смотрит в стену, он объяснил мне, что
старик слепой. Если мне не изменяет память, под. картиной значилась
стихотворная подпись в двенадцать строк, нанесенная теми же странными
значками, какими Коркери писал по-ирландски. Я тут же выучил
стихотворение, как учил все, наизусть, и, хотя оно подтверждало объяснение
Коркери, почему скрипач не смотрит на толпу, что-то показалось мне не так:


Взгляни на меня!
Лицом к стене,
Играю на скрипке
Пустым карманам.


Я прочитал стихи бабушке и попросил ее перевести.
Наконец-то я нашел применение этой чудаковатой и раздражающей меня
старухе: ее родным языком, как и у нескольких других стариков в нашем
околотке, оказался не английский, а ирландский.
Бабушка оценила эти стихи не очень высоко, сказав, что знает и получше;
она пожелала их мне прочесть, но сбилась и успокоилась на том, что выучила
со мной первое мое ирландское предложение - A chailin 6g, tabhair dhom
pog, agus posfaidh me thu (Поцелуй меня, девушка, и я женюсь на тебе). Ее
метода обучения, так же как и практикуемая Дауыи, мало напоминала то, о
чем я читал и слышал, но была не в пример интереснее. "..."
К этому времени, когда мне исполнилось четырнадцать лет, стало ясно,
что настоящего образования я так и не смогу получить. Тем не менее я ни за
что не хотел расстаться со своей мечтой и стал подыскивать себе работу,
которая дала бы мне возможность покупать книги для самоообразования.
Вместе со всеми безработными я ходил в газетный зал библиотеки Карнеги,
где в дождливые дни паровое отопление согревало этих измученных людей в
разбитых башмаках и грязных лохмотьях, исходивших паром и вонью. Я
тщательно просматривал объявления о найме, откликаясь на любые предложения