"Фрэнк О'Коннор. Акт милосердия" - читать интересную книгу автора

осмотрел его. - Надо было мне получше приглядывать за ним, - продолжал он
огорченно. - А сейчас я мало что могу для него сделать.
- Напротив, доктор, - возразил Меджинниз, - никогда еще вам не
представлялся более подходящий случай оказать ему услугу. - Он бросил на
Фогарти многозначительный взгляд. - Не будете ли вы столь любезны, отец
мой, пригласить сюда Джека Фицджералда? Поговорите с ним сами; мне не надо
предупреждать вас, чтобы вы соблюдали в разговоре с ним крайнюю
осторожность.
- Не беспокойтесь, уж я буду осторожен, - с мрачной решимостью
подтвердил Фогарти. Было в его натуре что-то, что всегда отзывалось на
мелодраматическое, и он понял, что Меджинниз хочет поговорить с Кармоди
один на один. Он позвонил Фидджералду, владельцу похоронного бюро, и потом
поднялся к себе в комнату, чтобы одеться. Ясно было, что сегодня уже не до
сна.
Услышав, что его зовут, он опять зашел в комнату Гэлвина. При виде
священника и доктора весь ужас происходящего полностью дошел до его
сознания: тучный лысый приходской священник в халате и тощий молодой
доктор в расстегнутой у ворота пижамной куртке, на которую надет пиджак.
Фогарти сразу почувствовал, что перед его появлением они спорили.
- Может быть, вы поговорите с доктором Кармоди, отец мой? -
благосклонно предложил Меджинниз.
- Говорить не о чем, отец Фогарти, - Кармоди обратился к нему
официально, чего не делал в дружеской обстановке. - Я не могу подписать
свидетельство, удостоверяющее естественную смерть. Вы сами знаете, что не
могу. Это было бы чересчур непрофессионально.
- Профессионально или нет, доктор Кармоди, комуто ведь придется это
сделать. Я - священник этого прихода и в своем роде я тоже профессионал.
Это злополучное происшествие касается не только меня и вас.
Последствия его могут затронуть дела всего прихода в целом.
- Ваша профессия не обязывает вас подписываться под ложыо, отец мой, -
сердито возразил Кармоди. - А вы толкаете меня именно на это.
- Иу, я бы не назвал это ложью, доктор Кармоди, - с достоинством
возразил Меджинниз. - Рассматривая характер лжи, приходится принимать во
внимание пользу и вред, которые она может принести. И я не предвижу
никакой пользы от того скандала, который разразится из-за смерти
злосчастного юноши! Более того, я предвижу безграничный вред.
- Я тоже, - не выдержал Фогарти. Даже ему самому показалось, что голос
его прозвучал слишком громко, слишком уверенно.
- Понятно, - саркастически отозвался Кармоди. - И ты полагаешь, что мы
по-прежнему должны осуждать шведов и датчан за то, что у них по статистике
много самоубийств, а все потому, что они не подделывают цифры, как мы. Ах,
во имя всего святого, дружище, если я это сделаю, я потеряю всякое
уважение к себе.
Фогарти увидел, что Меджинниз прав. В некотором роде Кармоди еще зелен.
- Все это прекрасно, Джим, но христианское милосердие важнее
статистики, - умоляюще сказал он. - Забудь ты про эту проклятую
статистику, далась она тебе.
Отец Гэлвин был ведь не только статистической единицей, но и человеком,
и мы оба его знали. А о семье его ты подумал?
- Да, вы подумали о его матери? - патетическим тоном воскликнул