"Вадим Охотников. Тайна карстовой пещеры" - читать интересную книгу автора

своей машине. Сегодня она должна была покинуть лагерь и, преодолев по
пустыне значительное расстояние, отправиться в путешествие по руслу
подземной реки.
Рядом с Костей шел Джульбарс. Собака часто забегала вперед и с грустью
заглядывала в глаза своему хозяину.
Можно было подумать, что собака понимала человеческую речь и уже знала
о категорическом решении, вынесенном вчера: не брать ее в экспедицию.
Возможно, именно от этого настроение у Кости было грустное. Однако
причина плохого настроения могла быть и другая. Дело в том, что ему не
понравился профессор Полозов, прибывший вчера в лагерь.
Безукоризненно одетый, стройный старик, подтянутый и, как показалось
Косте, гордый, производил впечатление кабинетного ученого.
Это впечатление значительно усилилось после небольшого скандала с
Джульбарсом.
Выйдя из машины, профессор направился к встречавшим твердым шагом много
исходившего геолога, опираясь на красивую палку с серебряным набалдашником.
Именно это и. вызвало неудовольствие Джульбарса, подвернувшегося под ноги
профессору. Собака злобно зарычала. Полозов замахнулся палкой. Последовала
обычная сцена: крики хозяина, лай собаки, возгласы перепуганного человека.
- Безобразие! - вмешался Афанасий Кондратьевич. - Да... да... Вот
именно безобразие! Разве вы не могли бы, молодой человек, держать свою
собаку привязанной! - волновался Полозов. - Я вообще не терплю собак, а
тут - извольте...
Вот почему робкий намек Кости на то, чтобы взять собаку в путешествие,
вызвал грозный и решительный отпор профессора. Костя обратился к механику
Горшкову, первому человеку, с которым он встретился по окончании совещания,
с просьбой присмотреть за собакой во время его отсутствия и неожиданно
получил положительный ответ.
- Это не дело возиться с собакой, - угрюмо сказал Афанасий
Кондратьевич. - Да уж ладно... Вот пить нечего. Язык-то, небось, она уже
высунула?
- В нашей машине имеется неприкосновенный запас воды, приготовленный
для экспедиции. Я вам дам немного, - пробовал Костя задобрить Афанасия
Кондратьевича.
Но результат получился совсем обратный.
- Что? - грозно произнес Горшков. - Неприкосновенным запасом поить
собаку? Да провались она под землю!
- Тогда, может быть, вам?
- А я что ж, хуже собаки? Так вас понимать, товарищ Уточкин? Что ж, я
меньше собаки понимаю, что такое неприкосновенный запас!
- Так не возьмете собаку?
- А кто вам говорит, что не возьму? Чего вы волнуетесь! Известно -
возьму. И будьте спокойны. Говорю вам, как механик механику, - понизив
голос, гордо закончил Горшков.
Поздно вечером, перед тем как лечь спать, Костя повстречался с
радисткой Людой. Они остановились недалеко от входа в палатку и
разговаривали вполголоса. Серебряный круг луны находился уже почти посредине
неба. Звезды вокруг на большом пространстве совершенно потонули в его ярком
свете, и только некоторым из них удавалось пробиться в виде слабых мерцающих
точек.