"Вадим Охотников. Пути-дороги" - читать интересную книгу автора

Усевшись за стол, он внимательно начинает просматривать рукопись.
- Машина получится у них... - тихо, почти беззвучно шепчет Витовский.
Старые, его же собственные расчеты говорили об этом.
"Даже зимой такая машина будет работать, - проносится в голове
инженера. - Мощный поток электрических искр, почти всесжигающее пламя
вольтовой дуги будет разогревать промерзшую землю и плавить снежный покров.
Почему же я не применил сам этот принцип на практике? Надо было бы проверить
и его, а не возиться беспрерывно с электролитическим..."
Витовский откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и погрузился в еще
более глубокое раздумье.
"Слишком благодушно и слишком спокойно ты стал относиться к своей
работе, - отвечал какой-то внутренний голос. - Нельзя работать без горения,
нельзя... Вот. человек с высокой температурой отправляется в поле. Больной,
он находит еще силы пойти, чтобы посмотреть старую, выброшенную машину. Ему
хочется как можно скорее получить материал для будущих своих творческих
размышлений. А ты?.. Откладывал испытание из-за каких-то пустяков!
Откладывал неоднократно лишь потому, что в чем-то чуточку сомневался. Ты
боялся, что новое неудачное испытание может наложить лишнюю маленькую тень
на твою прежнюю славу... А надо было не бояться, экспериментировать как
можно шире и больше... Нельзя, дорогой Владимир Александрович, оберегая свою
славу, бояться неудач и срывов... Вон за границей стараются нас обогнать..."
Рука Витовского тянется к тонкому журналу с золотистой обложкой.
Медленно перелистываются глянцевые меловые страницы. Наконец инженер
углубляется в чтение.
Неожиданно глаза Витовского наливаются кровью. Лицо становится
сине-багровым. Тяжело и порывисто дышит Витовский.
- Украли... - глухо произносит он. - Мелочи?.. Вот оно что...
Негодяи!.. Мерзавцы!..
Тонкий журнал, напечатанный на чудесной меловой бумаге, со свистом
рассекая воздух, летит через комнату. Он попадает в фотографию, обрамленную
дубовой рамкой, и она, сорвавшись с гвоздя, валится на пол. Слышится
приглушенный треск разбитого стекла.
- Мерзавцы!.. - продолжает бормотать инженер, весь трясущийся от
злобы. - Так вот зачем тебе нужны были мелочи!.. Негодяй!..
Страшная картина совершенного им преступления, неожиданного и
бессознательного, раскрылась перед ним с предельной ясностью.
Его статья, перепечатанная в толстом заграничном журнале, конечно, не
выдавала никакой производственной тайны. Но вот информация, только что
прочитанная им в тонком журнале, говорила о многом. Пустяковые мелочи,
которыми так интересовался заграничный гость, после соответствующих
сопоставлений и сравнений с его статьей меняли все дело... И он, инженер
Витовский, выбалтывал эти мелочи, конечно сами по себе ничего не значащие,
выбалтывал исключительно из-за желания похвастаться, показаться еще более
талантливым...
В комнате закружились в диком вихре обрывки глянцевой бумаги: инженер
рвал на мелкие клочья оба заграничных журнала, заключавших в себе его
"заграничную" славу. Он вкладывал в это занятие огромное физическое усилие.
- Что я наделал!.. - задыхаясь, хрипел инженер, растаптывая каблуком
груду бумаги, образовавшуюся на полу. - Вот она, слава... Теперь я понимаю,
зачем напечатали... Понимаю!..