"Вадим Охотников. Дороги вглубь" - читать интересную книгу автора

темнеет. Поминутно слышатся раскаты грома, от которых дребезжат оконные
стекла.
- Ну-с.. - начинает Цесарский, внимательно рассматривая чертежи. -
Возьмем хотя бы этот узел. Какие могут быть сомнения? Уверяю вас, никаких!
Система передатчиков проверена. Эта часть - тоже... О-о! Да у вас уже
готовы детали для остова?! Только, позвольте... позвольте... Не слишком ли
узкой вы сделали эту раму?
На лице Модеста Никандровича появляется несколько мелких морщин. Он
озабоченно смотрит на чертеж, беззвучно шевеля губами. Но это продолжается
всего лишь несколько секунд. Его лицо снова принимает веселое выражение.
- Ах, простите! - восклицает он. - Я не обратил внимания на сноску. Ну
да!
Конечно, все правильно! Еще раз прошу простить меня...
К разговаривающим приближается механик Уточкин.
- Костя, как хорошо, что вы пришли! А я как раз хотел посылать за вами.
Видно по всему, что деталь, которую я поручил вам собрать, уже готова.
Не правда ли?
- Еще не готова, Модест Никандрович. Постараюсь выполнить ваше
распоряжение через два часа. Тут вас ожидает инженер Крымов. Я пришел
сообщить вам...
- Крымов?
- Ну да! Новый инженер.
- Это насчет необыкновенного проекта... Совершенно верно!
Цесарский извиняется перед конструктором, с которым только что
разговаривал, и направляется к выходу.
- Очень рад с вами познакомиться! Проходите, пожалуйста... проходите, -
говорит он Крымову, приглашая его в свой кабинет. - Располагайтесь, как
дома. А я ведь давно вас жду! Садитесь, прошу вас...
Цесарский суетится, роется в папках с бумагами.
- Вот ваш проект...
- Модест Никандрович! Разрешите мне самому объяснить вам... - начинает
Крымов, пододвигая свое кресло ближе к письменному столу.
- Конечно! Конечно, Олег Николаевич! Весь превращаюсь в слух! Ведь это
так интересно! Вот только я приготовлю лист чистой бумаги.
Цесарский вынимает из кармана пиджака самопишущую ручку и слегка
морщится.
- Несчастье у меня с ручками. Просто несчастье! Недавно мне подарили
замечательную самопишущую ручку отечественного производства. И,
представьте себе, - потерял! А ведь чудесная была ручка! Удивительная!
Теперь вот приходится писать старой... Итак, я слушаю вас...
После разговора с Трубниным Крымову приятно было беседовать с Цесарским.
Этот человек был так обаятелен, что на душе сразу стало легко. Олегу
Николаевичу казалось даже, что, если Цесарский и признает проект негодным,
он все равно уйдет отсюда не слишком обиженным.
Но Цесарский не признал проект негодным. Он восторгался им, удивляясь
его необычайности. Модеста Никандровича смущало только одно.
- Удивительно! - говорил он. - Удивительно, что машин, подобных вашей,
не строят за границей. Видите ли... попытки, конечно, были, но, насколько
мне известно, закончились неудачей. В конце концов это неважно. Моя помощь
будет заключаться в том, чтобы снабдить вашу будущую машину подземным