"Вадим Охотников. Дороги вглубь" - читать интересную книгу автора

- А вот увидите... Кстати, наш спор относительно искусства и техники мы
с вами при случае продолжим. Как устроились с квартирой?
- Очень хорошо. Спасибо!
На пороге появился Катушкин. Некоторое время они беседовали втроем, а
затем Крымов ушел, оставив начальника наедине с конструктором.
И вот теперь он сидит за чертежным столиком и слушает словоохотливого
инженера, который жалуется на то, что мало путешествовал.
- Я бесконечно рад, что вы попали именно к нам, Олег Николаевич... -
продолжал Катушкин. - Меня тут мало кто понимает.
- Ну, а что тут у вас с узлом Б-28? - осторожно спросил Крымов, который
тоже не мог понять странных жалоб молодого инженера.
Лицо Катушкина приняло строгое выражение.
- Да, да. Пора заняться делом, - заторопился он. - Вы уж простите меня.
Я так обрадовался вашему появлению, что, понимаете... Сейчас введу вас в
курс работы.
Конструктор направился к своему столику и вскоре вернулся с папкой
чертежей.
Разложив их перед Крымовым, он начал объяснять. Голос его потерял всю
свою мелодичность.
- Тут, по этой трубе, будет поступать вода, - говорил медленно
Катушкин. - Здесь должен быть клапан. Нет, простите, не клапан. Хотя,
позвольте, действительно клапан. Вода будет уходить вот сюда...
Раздается звонок. Слышится шелест сворачиваемой бумаги и оживленный
разговор. Сотрудники собираются покинуть конструкторский зал. И Крымов
видит, как меняется Катушкин: радостные искры блестят в его глазах, голос
снова приобретает мелодический оттенок.
- Вот вам одно из моих произведений. Это, конечно, не из самых лучших.
Вы должны меня понять... - С этими словами конструктор протянул Крымову
лист бумаги, на котором красивым бисерным почерком были написаны стихи.
- Ваше мнение для меня особенно ценно!
- Почему именно мое мнение? - улыбаясь, спросил Крымов.
- Не скромничайте, Олег Николаевич, - лукаво посмотрев на инженера,
проговорил Катушкин. - Неужели не хотите прочесть?
Крымов пожал плечами и принялся внимательно рассматривать поданную ему
бумажку.
Никогда в жизни он не питал особого пристрастия к стихам. Поэзией
интересовался в меру, как интересуются люди его возраста. Но не нужно было
быть хорошим знатоком, чтобы сразу определить беспомощность показанных ему
строк.
Вот как они выглядели:
В знойном воздухе, мятном, пьянящем, Средь музыкального рокота волн
океана, Под солнцем искристым, палящим Зреет сочная, золотистая Гирлянда
бананов.

Дальше следовало все в том же духе.
- Ну, как? - заволновался Катушкин, когда Крымов кончил читать. - Будут
замечания?
- Вообще, ничего... - пробормотал тот, не решаясь обидеть поэта. -
Правда, очень много неясностей... недоделок, что ли. Вот, например, вы
пишете: