"Иван Иванович Охлобыстин. ДМБ " - читать интересную книгу авторастройный, а я буду Пулей, потому что в цель.
Пароход, как обдолбанный, мчался прочь от нашего города, за бортом стремительно проплывали дохлые собаки с мечтательными выражениями на застывших мордах и речные семафоры, с багажной полки беспрерывно пердел проказник прапор, в миру Коля Казаков, а мы мечтали о подвиге. - Если пошлют в горячую точку и наградят звездой, то квартира без очереди, - сказал Бомба. - И, конечно, везде без очереди. - А если еще и ногу оторвет, - продолжил я, - в собесе деревянную дадут, попугая-матершинника и черную метку. - А пиратов больше нет, - с грустью заключил Бомба и откусил пирожок. Бомба ошибался. На верхней палубе пробили склянки и я предложил: - Может, по кораблю погуляем, с морскими традициями познакомимся? - Я проголодался, - поддержал мою инициативу Бомба. - И я не прочь предаться легкой, поэтической флегме, - с достоинством согласился Штык. Мы связали спящего прапорщика простынями и вышли из каюты. Сразу же в коридоре мы столкнулись с матросом, который тащил ящик шампанского куда-то вглубь. - Кто гуляет? - спросили у него. - Леопольда Роскошного жениться везут, - ответил моряк и облизнулся, - с цыганами и кордебалетом. - Обожаю кордебалет, - вздохнул Штык. - Про этого Леопольда в газете "Гудок" писали, что он цыганский барон и наркотиками торгует через ларьки Союзпечати, - вспомнил Бомба. Мы поднялись по лестнице на палубу. Прошли мимо окон ресторана. Уселись на деревянные шезлонги у борта и стали смотреть на темный берег, проплывающий мимо. - Когда-то я хотел стать капитаном подводной лодки, - признался Штык, помолчал и добавил, - но у меня клаустрофобия. - А я с папой каждое лето плавал на пароходе "Иван Сусанин", - включился я в романтическую беседу, - папа ночью воровал воблу, которую моряки сушили на корме. - Вобла соленая и хрустящая, - кивнул Бомба. - Правда, помимо воблы, папа еще воровал личные вещи пассажиров и однажды нас крепко потузили и высадили на берег. Больше мы не плавали, а скоро папа умер от глубокой старости и не оставил никакого наследства, - закончил я рассказ. - Сквалыга, - крякнул Штык. - Романтик! - поправил я его и предложил - может, немного расслабимся? - У меня кончились деньги, - пожал плечами Штык. - Но у нас есть Леопольд Роскошный, - напомнил я. - Предполагаешь, что Леопольд - хлебосол и душка? - нехорошо улыбнулся Штык. - А как же! - кивнул я, - он же барон, у них это в крови. Мы спустились вниз, подошли к двери куда матрос затаскивал шампанское и постучались. - Ес!! - утвердительно раздалось с той стороны. Дверь распахнулась и нашему неискушенному взору предстало зрелище |
|
|