"Николай Сергеевич Оганесов. Двое из прошлого (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- А вы?
- Я с ним не здоровался... Года четыре назад Дмитрия нашли -
скрывался где-то. Военный трибунал судил. В газетах писали, что
приговорили к расстрелу. Так Георгий после этого окончательно себя
потерял, спился. Еще злее стал...
Скаргин долго молчал, обдумывая что-то, потом спросил таким тоном,
будто не был уверен, что поступает правильно, спрашивая об этом:
- Ваш отец погиб здесь, в городе, верно?
- Да, зимой сорок третьего.
- Скажите, вам известно, при каких обстоятельствах это случилось?
- Я вам уже рассказывал. Его схватили в январе и расстреляли за
городом, у рва...
- Да-да... - подтвердил следователь. - Вы говорили, что его взяли как
героя гражданской войны. Об этом знали многие, не правда ли?
Тихойванов напрягся.
- Да, многие...
Скаргин встал, прошелся вдоль стены и остановился рядом со стулом, на
котором сидел Федор Константинович.
- А ведь в сорок третьем, в январе, Дмитрий Волонтир был здесь... -
Следователь постоял еще немного и вернулся на свое место.
Тихойванов провел рукой по лицу. Вспомнился незначительный,
полузабытый эпизод - стычка, которая произошла с Дмитрием летом сорок
первого года, сразу после начала войны.


Сам он в то время безрезультатно обивал пороги райкома комсомола,
военкомата, ходил даже в профком завода, на котором работал, с просьбой
посодействовать, чтобы его призвали в армию на два месяца раньше, чем ему
было положено. Как-то, возвращаясь домой, он встретил в подворотне
Дмитрия. Тот был навеселе. Пьяно покачиваясь, преградил дорогу и с
напускным добродушием, как бы между прочим, попросил: "Слышь, Федька, ты
скажи своему пахану, чтоб не задевал меня, а?" Тихойванов хотел обойти его
стороной, но Дмитрий ухватил его за лацканы куртки и совсем другим,
трезвым голосом, сплюнув в сторону, пригрозил: "Я не шучу, слышь, кореш.
Не его ума дело, с кем я живу да почему добровольцем не прошусь. Пусть вон
тобой командирствует. А будет нос совать не в свои дела, не посмотрю, что
герой..." Тихойванов оттолкнул его, а Дмитрий вроде только того и ждал:
размахнулся, и, целясь в подбородок, двинул кулаком в лицо. Они
схватились, упали на землю, но борьба была короткой. Тихойванов положил
его на обе лопатки, прижал к булыжной мостовой. "Ну, подожди, - процедил,
задыхаясь, Волонтир. - Мы еще сквитаемся!"
Отца дома не было, и к вечеру инцидент забылся, потому что и раньше
отношения с Дмитрием были натянутыми...


- Не знаю, не знаю... - тихо, как бы в забытьи, пробормотал Федор
Константинович, однако, повторяя это, чувствовал, как в сознание проникает
и укореняется там страшная мысль о том, что в сорок третьем в занятом
немцами городе среди огромного количества человеческих трагедий
разыгралась еще одна и участниками ее были его отец, прятавшийся в