"Николай Сергеевич Оганесов. Двое из прошлого (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Красильниковым было иначе...


КРАСИЛЬНИКОВ

Ровно скрипит снег под ногами...
На душе муторно, неспокойно. Со дня последней встречи со следователем
прошло двое суток. Двое суток тягостного ожидания. Игорь ненавидел эти
заполненные неизвестностью паузы, мучился предчувствием беды: что
происходит там, за стенами тюрьмы, что еще надумал следователь, кого еще
допросил, какую подстроил каверзу?
Периоды относительного покоя, как ни странно, наступали сразу после
допросов, ибо встречи со следователем создавали иллюзию хоть какого-то
движения, какой-то деятельности, и, пока он перебирал подробности встречи,
обдумывал отдельные реплики Скаргина, смаковал свои удачные ответы, было
еще терпимо. Он подбивал итог и, когда становилось ясно, что ему не верят,
его подозревают, но доказательств нет, преисполнялся надеждой на
благополучный исход. "Ну что, взяли?! - отводил он душу, оставаясь один. -
Черта с два! Я так просто не дамся!"
Утешая себя мыслью, что положение следователя немногим лучше его
собственного - тоже привязан к делу, тоже мучается, ночи, наверное, не
спит, - Игорь радовался мелким своим победам. Но проходил час, другой, и
он чувствовал, как надвигается то страшное, чего больше всего боялся, с
чем не мог и не умел бороться. Им овладевал безотчетный тошнотворный и
нестерпимый, как зубная боль, страх, и не было от него спасения.
"Главное - помнить, - внушал себе он в такие минуты, - постоянно
помнить, что этого и добивается следователь. Ему выгодно, чтобы ты
ударился в панику, наделал глупостей. У тебя же один выход - держаться до
последнего. Малейшее отклонение, слабость - и этот правдоискатель расколет
тебя, как высохший орех".
Думы о следователе угнетали его особенно сильно. Внешне мягкий,
вежливый, спокойный и обходительный, на самом деле вероломный и хитрый, не
верящий ни единому его слову, - вот кто был врагом номер один. И ведь что
интересно: обратился бы к нему такой тип там, на свободе, попросил бы
сделать очки, стекла в оправу вставить или еще что - и он сделал бы, и
содрал бы, как с обычного клиента, лишний рубль-два за срочность, и
разошлись бы, чтоб никогда больше не встретиться. Как ни силился
Красильников представить себе такую сцену, что-то не клеилось, не
складывалось. Может, не мог представить Скаргина в роли просителя? Еще как
мог - не такие люди обращались, посолиднее. А вот чтобы разойтись могли
мирно - этого, пожалуй, не представлял, фантазии не хватало. С таким не
разойдешься, не сговоришься! Схватил бы, гад, за руку, точно, схватил
бы...
Во время допросов, особенно в последние дни, Игорю казалось - нет, он
был уверен, - что Скаргин нащупал слабые места в его обороне, чувствует,
когда он врет, а отсюда только один шаг до того, чтобы всплыла наружу
правда. Куда хуже?!
Да, он боялся Скаргина, и, как бывало почти всегда, когда он кого-то
или чего-то боялся, его охватывало непреодолимое желание смягчить свою
вину, признаться, коль нет другого выхода, покаяться, попросить прощения.