"Николай Сергеевич Оганесов. Играем в 'Спринт' (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Мог, конечно. Наверняка так оно и было. А исчез? А исчез он именно в тот
момент, когда я направился обратно. Ни раньше, ни позже. Тоже верно. Но
тогда...
От смутной догадки в спину пахнуло холодком. Я невольно прибавил шаг
и почти бегом свернул на Приморскую. Если я угадал, вся петрушка с Герасем
представала совсем в ином свете: выходит, не я, а меня водили за нос. И
даже топорность слежки была предусмотрена заранее, запрограммирована
специально в расчете на мою глупость!
У беседки я зацепился ногой за корявый корень шелковицы и чуть не
растянулся во весь рост. Но вот наконец поворот к дому...
Дверь была распахнута настежь.
Еще надеясь, что предчувствия меня обманули, я громко позвал Нину. Ни
звука в ответ. Гробовая тишина. В замке торчал ключ, тот самый, из-под
коврика. Продетое в ушко кольцо еще покачивалось, словно дразня меня:
опоздал, опоздал...
Я влетел по ступенькам и застыл на пороге. Так и есть! Меня
обставили, как младенца! Осел! Неисправимый самонадеянный осел! Пока я
строил из себя проницательного Холмса, они преспокойно орудовали в
квартире и даже не сочли нужным скрыть следы своего пребывания.
Я без сил опустился на сброшенную на пол постель.
Винить было некого: не сваляй я дурака, и обыск, учиненный в мое
отсутствие, можно было предотвратить. Еще утром следовало догадаться, что
квартира находится под чьим-то неусыпным вниманием, что оставлять ее без
присмотра нельзя. Я недооценил противника, пошел у него на поводу, и вот
результат - сдвинутая мебель, перевернутый кверху ножками стол, сваленная
в кучу одежда.
Да, они не церемонились! В отличие от меня они знали, что делали, и,
не предупреди Герась о моем возвращении, они, пожалуй, взялись бы отдирать
доски от пола и ковырять стены.
"Ну что, доигрался?" - ехидно осведомился голос, который почему-то
принято называть вторым "я", хотя на самом деле это злое насмешливое
существо не имеет с нами ничего общего. "Игра еще только начинается, -
возразил я, - подводить черту рано". - "Ты так считаешь? - съязвил он. -
Знавал я одного нападающего, который на первой же минуте забил гол в
собственные ворота. Так вот он рассуждал точно так же". - "Зато теперь у
меня есть твердое доказательство, что "невидимки" не плод нашей
коллективной фантазии, а реально существующие люди. Причем способные
делать ошибки". - "Да ну?! - притворно удивился мой оппонент. - А я-то по
наивности думал, что ошибку допустил ты". - "Да, я ошибся, но и они тоже.
Они не выдержали и перешли к активным действиям, а это серьезный
промах". - "Ну-ну, а сам-то ты в это веришь?" - нагло усмехнулся он.
Мне надоело препираться с самим собой, и я прекратил разговор. В моих
рассуждениях безусловно имелись слабые места, но и доля истины в них тоже
имелась.
Я не знал, что здесь искали. Ясно только, что заметка во вчерашней
"Вечерке" попала по адресу. Ее прочли те, на чье внимание мы и
рассчитывали. Прочли и сделали выводы. Мое появление на Приморской тоже не
осталось незамеченным. Для кого-то оно послужило сигналом к действию.
Пришли в движение скрытые рычаги, и события стали разворачиваться с
нарастающей быстротой. Противник дал о себе знать и, сам того не желая,