"Николай Сергеевич Оганесов. Играем в 'Спринт' (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Считайте, что вам не повезло, Сопрыкин Володя. У меня брать нечего.
И вышла, громко захлопнув за собой дверь.


Замечание Нины нисколько меня не задело. Я не принадлежу к числу
мужчин, которые получают удовольствие, разглядывая себя в зеркало, и то,
что сразу после ее ухода оно попалось на глаза, мне лично представляется
чистой случайностью.
Просто зеркало стояло на краю тумбочки, куда я положил термометр, и,
должно быть, машинально я взял его и поднес к лицу.
Хватило одного взгляда, чтобы догадаться, на что намекала Нина.
Я никогда не считал себя красавцем и, в общем, довольно сдержанно
отношусь к собственной внешности, но то, что увидел, превзошло все мои
ожидания. Можно подумать, что за одну ночь я прошел месячный курс
голодания.
Из зеркала таращился тощий субъект с ввалившимися щеками, распухшими
потрескавшимися губами и туго обтянутыми кожей скулами, из которых
кустиками торчала рыжая, с красноватым оттенком щетина. А чего стоили
уши - таким ушам позавидовал бы матерый африканский слонище. Жалкий
портрет грабителя-самозванца довершали спутанные, торчащие во все стороны
волосы цвета лежалой соломы.
Ошеломленный увиденным, я вернул зеркало в исходное положение и,
избегая думать о зрелище, свидетелем которого только что стал, попробовал
трезво определить, насколько далеко зашли последствия болезни.
В мою пользу была температура: тридцать семь и четыре по сравнению со
вчерашней - пустяк, который можно не принимать во внимание. Голова тоже
как будто работала ясно. Зрение в норме. Что еще? Я напряг мышцы, и они
пусть не сразу, но подчинились. О вчерашней хвори, как ни странно,
напоминала только общая слабость и чем-то похожая на ревматическую ломота
в суставах.
Что ж, не так уж и плохо. Назначенное на два часа свидание не
отменялось, а этого я опасался больше всего.
Откинув одеяло, я поднялся с дивана.
Голова слегка закружилась, и, чтобы не потерять ориентировки, я
сосредоточил взгляд на фотографии, которая была просунута между
стеклянными задвижками книжной полки. Сергей Кузнецов смотрел в
пространство с безмятежной улыбкой человека, не подозревающего о грядущих
несчастьях. Хотел бы я знать, каким виделся ему мир, что в нем радует и
что огорчает, когда смотришь такими вот глазами?
Мои размышления прервало донесшееся из кухни шипение. Через край
кастрюльки бежала пена. Я отключил газ.
От запаха подгоревшего молока судорогой свело желудок и потянуло на
свежий воздух. Но сделать это оказалось не так-то просто. Пять минут ушло
на джинсы, столько же, чтобы напялить на себя рубашку. Хорошо, на
сандалетах нет шнурков, иначе, нагнувшись, я рисковал потратить полчаса на
разгибание. В конце концов с одеждой было покончено. Мытье и чистка
зубов - щетки у меня не имелось - заняли не меньше, чем одевание, но и эта
процедура осталась позади.
Держась на всякий случай поближе к стенам, я вышел наружу. Погода
была пасмурной. Не то чтобы тучи или туман, видимость как раз отличная, но