"Эндрю Оффут. Меч Скелоса (Глаз Эрлика-2)" - читать интересную книгу автора

Явуз, трясясь, натянул башмак и завязал шнурки из сыромятной кожи.
Потом он выпрямился, перенес тяжесть тела на эту ногу и вздрогнул от боли.
И понял - ему не убежать.
- Ты видишь? Как я и сказал. Попытайся только скрыться, и кость
замедлит твой бег, заставив тебя хромать, - а я убью тебя. Колдовство. А
теперь отдай мне свой плащ, чтобы, когда я буду идти рядом с тобой, держа
этот клинок в руке, никто не увидел его под плащом. Ты пойдешь рядом со
мной, Явуз, а не впереди, как пленник. И не отставай.
- Но... моя туника порвана на спине.
Конан продемонстрировал ему в ухмылке свои зубы и зловеще глянул
холодными голубыми глазами из-под черных бровей.
- Прекрасно. Ночь не холодная, а ты, похоже, весь вспотел в таком
плаще. Давай, снимай его!
Несколько минут спустя Конан надел длинный темно-коричневый плащ -
предварительно сильно встряхнув его в надежде избавиться от всяких
маленьких шестиногих обитателей, - и одеяние сразу стало казаться коротким.
Край его заколыхался где-то выше его икр, когда он зашагал рядом с более
низкорослым Явузом, который, однако, был совершенно обычного среднего
роста. Ни один случайный наблюдатель не заметил бы, что плащ ни разу не
отлетел в сторону от правого бока высокого юноши; он придерживал его там
двумя пальцами, чтобы прикрыть длинный меч, который нес в руке.
- Мы направляемся к базару, - заметил Конан.
- Да, - прихрамывая, сказал Явуз. - Иранистанская собака устроилась в
хорошей таверне, за границами Пустыни.
- Не называй его собакой, собака; ты на него работал! Покажи-ка свой
кошелек.
Рука Явуза машинальным защитным жестом схватилась за квадратный
кошель, который он носил на поясе, на двойной бечеве; Явуз опасался воров.
На его руке сомкнулась ладонь Конана. Его глаза расширились, когда
пальцы сжались сильнее. Очень быстро он почувствовал боль. Наемник
чужестранца с далекого Востока знал, что в этой большой руке осталось еще
много силы. Явуз одной рукой отвязал кошелек и передал его идущему по
другую сторону Конану. Мощная, как тиски, хватка отпустила его руку. Явуз
опустил глаза и увидел на коже четыре отчетливых белых отметины; у него на
глазах они покраснели, когда кровь хлынула обратно в кисть руки. Кулак,
достаточно большой, чтобы свалить быка, подумал Явуз. Как же, этот
парень-переросток мог бы того быка задушить!
- О Митра, - пробормотал Явуз.
- Нет, Кром, - сказал Конан.
- Что?
- Я употребляю для ругательств имя Крома. Богов в Шадизаре было
множество, и некоторые из них были непонятными, а другие - непристойными, а
их обряды и того хуже.
- Ну, тогда Кром, - сказал Явуз и подумал про себя: "Кто такой Кром?"
- Хлам, - добавил Конан, роясь в кошельке своего пленника. - Хлам...
неплохое колечко. Украдено так недавно, что у тебя не было времени продать
его скупщикам, да? И несколько медных монет... а это что такое? Два
золотых! Хо-хо, держу пари, они все еще теплы от руки иранистанца! Скоро я
их верну. Ты ведь их не заработал. Держи; весь остальной этот хлам мне не
нужен.