"Владимир Федорович Одоевский. Русские ночи" - читать интересную книгу автора

пользы; так напр, нет сомнения, что страсбургская колокольня вмешалась
невольно в акционерские расчеты и была одним из магнитов, которые притянули
железную дорогу к городу.
Виктор. Квит на квит; я предпочитаю пользу с наименьшей пропорцией
поэзии...
Фауст. Ты в этом случае похож на человека, который бы захотел застроить
целый город домами по одному фасаду: кажется, ничего, а такой город навел бы
тоску неодолимую. Да! железные дороги - дело важное и великое. Это одно из
орудий, которое дано человеку для победы над природой; глубокий смысл скрыт
в этом явлении, которое, по-видимому, разменялось на акции, на дебет и
кредит; в этом стремлении уничтожить время и пространство - чувство
человеческого достоинства и его превосходства над природою; в этом чувстве,
может быть, воспоминание о его прежней силе и о прежней рабе его -
природе... Но сохрани нас бог сосредоточить все умственные, нравственные и
физические силы на одно материальное направление, как бы полезно оно ни
было: будут ли то железные дороги, бумажные прядильни, сукновальни или
ситцевые фабрики. Односторонность есть яд нынешних обществ и тайная причина
всех жалоб, смут и недоумений; когда одна ветвь живет на счет целого дерева
- дерево иссыхает.
Ростислав. Однако знаешь, что сказал Гегель, человек, которого ты
уважаешь? "Боязливая заботливость о том, чтоб не быть односторонним, очень
часто обнаруживает слабость, способную только к поверхностной
многосторонности..."
Фауст. Несмотря на все мое уважение к Гегелю, я не могу не сознаться,
что от темноты ли человеческого языка, от нашей ли неспособности вникать в
таинственную связь умозаключений знаменитого германского мыслителя, но в его
сочинениях встречаются часто на одной и той же странице места, которые,
по-видимому, находятся в совершенном противоречии. Так в том же сочинении,
{* Университ речь 1837 года. {10} См. перев в "Московс
наблюд" 1838, N 1. Эта речь тем замечательнее, что ее можно принять
за последнюю форму гегелевых положений.} перед теми строками, которые ты
привел, Гегель говорит: "Только то можно назвать последовательным целым,
что, углубившись в свое начало, достигает своего совершенства; только тогда
оно делается чем-нибудь действительным и приобретает глубину и сильную
возможность многосторонности". Если целость, действительность и
многосторонность неразрывно связаны между собою; если условие целости
явления есть углубление в его начало, то из сего следует скорее
необходимость общности и многосторонности, нежели важность односторонности.
Впрочем, Виктора не убедишь такими авторитетами; я для него сошлюсь на факт
положительный. Мишель Шевалье, {11} один из знаменитейших поборников
промышленности, упоминает {* См. "Rocherches nonvolles sur l'industrie", par
Michel Chevalier , 1843.} с насмешкою о трудности, которая существовала для древних
предпринять путешествие из поэтической Спарты в поэтические Афины и обратно,
и доказывает неопровержимыми указаниями и цифрами, что когда все
усовершенствования в паровых машинах войдут в общее употребление, то
путешествие вокруг всего земного шара можно будет совершить... ужас! в
течение одиннадцати дней! Но прозорливый ум этого замечательного писателя не
мог не остановиться на вопросе: какое будет моральное состояние общества,
когда человечество достигнет этой эпохи? Он не отвечает на этот вопрос
положительно, но мысли его обращаются к Америке, и вот его наблюдения: в