"Ирина Одоевцева. На берегах Сены " - читать интересную книгу автора

Впрочем, не совсем. Спускаясь по лестнице, он звонил во все квартиры.

"С ним все навсегда кончено! Больше я никогда не встречусь с ним,
никогда!" - решаю я и бегу переодеваться.

На следующее утро ко мне является Башкиров с просьбой понять -
простить: "Северянин в отчаянии. Всю ночь не спал. Он мечтал очаровать вас,
как своих бесчисленных поклонниц когда-то, и для вдохновения, по дороге к
вам..."

- Я совсем не сержусь, - прерываю я его. - Передайте ему - понимаю и
прощаю. Но видеть его больше не хочу. Никогда!

Башкиров театральным жестом хватается за голову.

- Это кошмар! Катастрофа! Ведь он хочет прийти сегодня же к вам. Вы не
можете быть такой жестокой.

- Перестаньте. Никакого кошмара, никакой катастрофы. Скажите ему, что
я желаю ему и его эстоночке всего хорошего и кланяюсь ему. Пусть не
огорчается. А вы перестаньте приставать ко мне, не то я действительно
рассержусь, и не только на него, но и на вас, и вас тоже не пожелаю видеть.

Прошло несколько дней, полных разнообразных впечатлений - ведь тут, в
Берлине, "ощущения бытия" не похожи на прежние, петербургские. Занятая
этими, новыми для меня "ощущениями", я совсем не думала о Северянине,
Башкиров тоже остерегался напоминать мне о нем.

Во вторник я, накупив печений и пирожных к чаю, жду с четырех часов
Игоря Северянина и его жену. Жду с нетерпением.

Я сегодня иду обедать к немецким друзьям моего отца. Мне надо успеть
переодеться перед тем, как ехать к ним.

Но вот уже шесть часов, а их все нет. Я начинаю нервничать. Если они
опоздают еще на полчаса, я не смогу их принять. Опаздывать на немецкий
званый, чинный обед совершенно невозможно. Меня больше никогда не пригласят
и сочтут варваркой, с которой надо раззнакомиться.

В четверть седьмого они, наконец, появляются. Северянин входит с
папиросой в зубах, за ним перекошенный от волнения Башкиров и не менее
взволнованная "принцесса".

Я, скрывая свое недовольство, любезно здороваюсь с ними и, не
дожидаясь обьяснений, отчего они так опоздали, предупреждаю их, что, к
моему большому сожалению, мне самой придется уехать через полчаса. Но чай
мы все же успеем выпить.

- Садитесь, пожалуйста!