"Владимир Иванович Одноралов. Стрекоза и муравей " - читать интересную книгу автора

не видел глиняно-желтых, больших для его ног ботинок. Они, правда, не
болтались, потому что на нем были еще толстые вязаные носки. Но все же он
прятал их от чужих глаз.
Попутчиков у него не оказалось, кроме гремучих листьев, которые,
перегоняя его, кувыркаясь и подпрыгивая, неслись вдоль по улице. Мишка
двинулся за ними и вдруг услышал за спиной чей-то масленый голосок:
- В песочек пошел играться? - Румяный, как городская булка,
одноклассник, видно, от скуки решил его подразнить.
- А тебе завидно? - буркнул в ответ Гаечкин, подозревая, что тот
заметит сейчас ботинки.
И тут в голове у него сверкнула счастливая мысль. Он выставил перед
толстячком левую ногу (ботинок на ней выглядел приличнее) и спросил:
- Видал?
- Ну и что? - озадачился насмешник.
- А то! Это семимильные ботинки.
- Такие только в сказке бывают, и то сапоги...
- А давай попробуем наперегонки!
И они рванулись по извилистой дорожке, размахивая портфелями и пугая
заплутавшихся кур.
Сопящего от натуги и закутанного по горло толстячка Мишка обогнал
легко, хотя тоже чуть-чуть задохнулся. Добежав до злополучной песчаной
горки, он передохнул и крикнул:
- Ну что, видал?
Дома в первый раз затопили печку. Она приятно потрескивала сосновыми
дровами, словно прожевывая их в розовой пасти. Бабушка заскучала одна и
так обрадовалась Мишке, что даже забыла заставить его вымыть руки. А за
то, что он без капризов съел картошку, похвалила:
- Молодец, без остатка съел, волков бояться не будешь...
При чем тут волки, Мишка не совсем понимал. Если напустить в глаза
мыла и при этом не расплакаться, то тоже не будешь волков бояться...
Отчего так? Но у бабушки улыбка хорошая, когда она говорит это. И вообще
ей грех врать, она не врет.
Допивая сладкий чай, он вспомнил про стрекозу. Сейчас ей особенно
худо. На улице вон стало темно, и ветер уже не шебуршит, а знобко воет в
трубе. Придется ей ночевать на холодной кочке, под дырявым листом, где нет
ни картошки, ни сладкого чая. Мишка задумался и поглядел на темное
бабушкино лицо (она говорит, что от солнышка потемнела) и решил ей все
рассказать.
- А ты бы пустила стрекозу до самого лета? - спросил он под конец
рассказа.
- Да не жалко... Пусть бы пожила, каждая тварь жить хочет, -
поразмыслив, решила бабушка.
- И я бы пустил, - согласился Мишка.
Этой ночью ветер дул особенно настойчиво, и часам к одиннадцати
заскребся в окна промозглый дождь. Мишка ворочался во сне, и бабушка
несколько раз подходила к нему с керосиновой лампой.


* * *