"Вадим Кузьмич Очеретин. Я твой, Родина! " - читать интересную книгу автора

Машина стояла с открытыми люками. От нее веяло теплом долго
поработавших механизмов. Юрий вынул из своего вещевого мешка синий
комбинезон, перчатки, быстро надел их и забрался через верхний люк в башню,
в боевое отделение на командирское место.
Он пощупал мягкие сиденья - свое и башнера, чуть повыше с правой
стороны. Сделанные висячими на металлических лапах, они были в полном
порядке: вращались и откидывались. Затем Юрий попробовал, как работают
механизмы, поворачивающие башню и подымающие пушку. Он осмотрел казенную
часть орудия и прикрепленный к ней гильзоулавливатель - металлическую
коробку с брезентовым мешком, куда после выстрела автоматически
выбрасывается гильза снаряда.
Поглядев из башни в смотровые щели, защищенные триплексами, он пролез
вниз, в отделение управления, где слева расположено место механика-водителя,
а справа - стрелка-радиста. Он втиснулся в сиденье перед люком, поставил,
как водитель, левую ногу на педаль главного фрикциона, правую - на тормоз.
Руками взялся за рычаги бортовых фрикционов, которые служат для поворота
машины в стороны.
Юрий мысленно представил: потянешь левый рычаг - танк повернет влево,
правый - вправо. Потом он придирчиво осмотрел щитки с приборами. У лобовой
части брони, чуть пониже люка, приборы, характеризующие работу мотора,
показывающие давление масла и топлива, температуру. У левого борта сверкали
чистотой электроизмерительные - вольтметр, амперметр, включатели света.
Каждую кнопку Юрий нажал, чтобы убедиться в исправности механизмов. Он
посидел и в креслице радиста-пулеметчика, попробовал, как работает
радиостанция, поводил во все стороны лобовым пулеметом, который прикреплен в
стальном шаре, вставленном в броню, как глаз в глазницу.
Машина была безукоризненной. На всем виднелась забота старательного
экипажа.
"Хороший был здесь командир", - подумал Юрий, перебираясь обратно на
командирское место. Сперва он решил было разбудить членов экипажа, проверить
их умение выполнять свои обязанности. Но потом раздумал: побоялся, что они,
может быть, знают машину не хуже его, да и воюют давно.
День клонился к вечеру. Юрий сидел в башне, как в колоколе. Вылезать не
хотелось. Он смотрел сквозь триплексы вперед и представлял себе, как машина
будет мчаться на запад, сокрушая все на своем пути. Пахло газойлем, порохом
и еще чем-то неуловимым, говорящим, что танк хорошо обжит людьми. Утомленный
длинным путем и быстро сменяющимися в этот первый фронтовой день
впечатлениями, Юрий нечаянно заснул в башне.
Разбудил его Погудин, пришедший со взводом. Он забрался на танк и
заглянул в люк, к Юрию.
- Привет, Малков! Давай пожму твою лапу. Здорово получается! В бой
вместе пойдем. Мой взвод придается танковой разведке. У меня ребята - можешь
надеяться! - хвастливо тряхнул он головой.
Юрий вылез на башню, сел у люка, свесив ноги во внутрь, и оглядел
автоматчиков. Они в самых непринужденных позах расположились на земле, возле
машин. Кто курил, кто читал замусоленную брошюрку "Фронтовой юмор", кто снял
сапог и перематывал портянку. Один громко напевал быстрый вальс.
И Юрий сказал деловито и не без подковырки:
- Вы хоть представьте мне свой взвод. Я же должен знать, что за
автоматчики нам придаются.