"Виктор Обухов. Тайна болотных демонов " - читать интересную книгу автора

- Я ничего не хочу сказать, - мрачным и торжественным голосом пророка
возместил Володя. - Это истина говорит...
- Постойте... постойте... - Я не знал, что хотел сказать.
Действительно, таких историй я еще не слышал. - Так, выходит, ваш покойник
был живой?..
- Больше мне, увы, ничего не оставалось предположить. - Однако, на
самом деле это оказалось не так, и даже не наоборот, а совсем по-иному. Но
вы представьте себе мое состояние: единственный раз преступил собственные
правила и связался с покойными, - и сразу же так наказан, что хоть криком
крича. - Естественно, этот день у меня прошел еще хуже предыдущего.
Несколько мыслей терзали меня. - Во-первых, та, что похоронили... возможно,
живого человека... Во-вторых, что нужно сдавать фотографии - и,
следовательно, все неизбежно выплывет наружу. - Что обещало дальнейшие
сложности; по меньшей мере - лишний шум, чесание языков, то есть продление
этой гнусной истории на неопределенное время. В-третьих - заказ так или
иначе испорчен... ну, и так далее. - Это все настолько угнетало, что я так и
не собрался в этот день отнести фотографии и развязать тем самым
вышеупомянутые события. Словом, продлевал свою невинность.
По такому случаю снился мне опять кошмар. - Будто бы меня уже
разоблачили, обвинили в захоронении живого человека и посадили в тюрьму...
даже не в тюрьму, а в какое-то подземелье... И навсегда забыли... - Помните,
у персов была "Башня Молчания"? - Вот, что-то в этом роде и у меня, только
что не башня, а подземелье. Оттуда будто бы не выводили живых и не выносили
мертвых; те так и лежали под ногами. Было совсем темно, свет в подземелье
никакой не проникал, и я бродил по подвалу вслепую, на каждом шагу
спотыкаясь о тела... И рядом еще кто-то ходил... Много... И я не знал,
мертвые они или живые... - Ужас...
Естественно, на следующее утро мне еще больше не хотелось идти на
работу и относить заказ. Тем более, теперь к простому "нехотению" добавилась
чрезвычайно веская причина: если вчера я еще мог сознавать свою безвинность
и утешаться этим сознанием, то сегодня я уже был виновен. - Виновен в том,
что никому ничего не сообщил вчера. - Ведь человек, которого хоронили (если,
конечно, был живой; у меня все ж еще оставалось крохотное, почти безнадежное
неверие в это!..) - за сутки уж точно бы задохнулся... и исключительно по
моей вине. - Ведь больше никто не мог догадаться, что он жив.
Мучимый мыслями, подобными вчерашнем, да еще вдобавок - сознанием своей
вины, - так я просидел в бездействии и оцепенении полдня. - Обхватив голову
руками и в отчаянии пытаясь сообразить, что же теперь будет. - Я бы и весь
день, без сомнения, просидел так; но уже к обеду за мной пришли.
Это был высокий мужчина почтенного возраста. Серьезное лицо, седая
борода. Глаза его были неопределимого цвета, а выражение их было не то что
бесстрастное, а скорее - непонятное для меня. Как будто в них сквозили
какие-то мысли, какие-то чувства, которых я просто никогда не испытывал и
потому - ничего не мог о них знать... Правда, когда он взглянул на меня, я
ощутил, что во мне что-то сжалось; мне было не по себе... - Да, впрочем, мне
стало не по себе сразу же, как только он вошел. А еще правильней сказать, -
кто бы ни вошел, я почувствовал бы то же самое. - В связи с моей историей
любой незнакомый человек показался бы мне загадочным и зловещим...
Вошел он мягко, почти неслышным шагом, - так что я заметил его только
тогда, когда он уже стоял посередине комнаты, у стола, за которым я сидел. -