"Лидия Обухова. Диалог с лунным человеком (Сб. "Фантастика-71")" - читать интересную книгу автора

вселенная", будучи подкован для такого чтения школьным курсом астрономии.
Вначале он, читатель-новичок, вступил лишь в обширную переднюю этого
глубокомысленного издания, где его ожидала короткая и занимательная
информация, например, о том, можно ли взвесить метеорный рой? Оказывается,
можно. Взвешивая пылинки одинаковой плотности при помощи крошечных золотых
капелек-гирь, ученым удалось установить, что Гриады тяжелее Гиад. Узнав об
этом, Кеша с довольной усмешкой покрутил головой, чувствуя себя причастным
к тонкому эксперименту.
Освоив подобные первоначальные сведения, попривыкнув несколько к языку
авторов журнала и пополнив свой словарный запас космическими терминами,
Кеша мог бы отважиться на дальнейший шаг: не только изумляться всему, что
ему расскажут, но вырабатывать в себе начатки критического подхода к
узнанному. Однако именно тогда его с головой захлестнула волна
фантастической литературы.
Ах, как далеко летали уже все мы на гравитолетах и мыслелетах! Как
привыкли к тому, что авторы фантастических романов (каюсь, и я в том
числе) свободно перешагивали целые технические эры, чтобы утолить,
наконец, жажду в гармоничной цивилизации, созданной пока лишь усилиями
пера! А право, и это не простой и не самый легкий труд...
Но каждая медаль имеет две стороны. Расцвет фантастической литературы
можно оценить и оптимистически, как порыв современников к энергичному
раскрытию тайн природы, и, напротив, как леность мысли, своеобразный
душевный наркотик! Почему бы не почитать о будущем, которое оказывается
таким удобным и простым: включил аппарат межгалактического перевода - и
все тебе друзья; нажал кнопку аннигиляционных двигателей - и миллион лет
как корова языком слизала, а ты по-прежнему свеж и молод!
Боюсь, что именно вторая сторона стала ближе и желаннее Кешиной натуре.
Впрочем, не будем поспешны. Ибо всемогущий случай подготовил
проснувшемуся Кеше удивительный сюрприз, и еще неизвестно, как он его
воспримет.
Если в самом деле мир набит возможностями, а хаос пляшущих в луче
солнца пылинок по теории вероятностей может совершенно случайно "выписать"
любую математическую формулу или дивное стихотворение; вселенная же
перенасыщена планетными системами, где постоянно возникает и развивается
жизнь, - если всему этому поверить, то и происшествие с Кешей Торицыным не
покажется чересчур фантастичным.
Когда Кеша обошел айсберг и убедился, что за ледяной горой вовсе не
скрывается длинное бревенчатое здание фактории, где его ожидает ужин, а,
напротив, он со всех сторон окружен открытой водой, первым его ощущением
был не страх, а безмерное удивление.
Он видел море, которое на береговой отмели становилось желтым, как
пиво. Позволяя ветру слизывать пену, оно без устали вышибало днища у все
новых и новых бочонков. Волны в самом деле катились наподобие бочонков по
наклонному настилу от самого горизонта. Шуршание днищ и кованых обручей
сливалось в протяжный заунывный гул.
Кеша стоял раскрыв рот, осмысливая этот образ, но уже через минуту море
показалось ему похожим на огромную лиловую книгу, где ветер перелистывал
волны, будто страницы. Иногда острие солнечного карандаша касалось гребня
- и на морской странице возникал яркий зигзаг: знак неудовольствия или
восторга.