"Владимир Обручев. Плутония (роман)" - читать интересную книгу автора

- Совершенно верно, - подтвердил метеоролог. - Самая темная ночь,
вроде петербургской белой ночи, была перед ледяным барьером. Мы
полагали, что находимся на дне впадины, и ослабление света было
понятно: лучи полярного солнца не могут проникать так глубоко.
- Но теперь мы спустились несравненно глубже, а ночь гораздо
светлее!
Долго еще обсуждали все эти противоречивые факты, но, ничего не
выяснив, уснули. Утром Боровой первый вылез из юрты, чтобы сделать
свои наблюдения.
Ветер дул по-прежнему с юга и нес все такие же низкие серые тучи,
скрывавшие местность на расстоянии сотни-другой метров. Термометр
показал -1 градус, шел снег.
- Сегодня нужно проверить, поднимаемся мы или опускаемся, -
предложил Макшеев. - У нас среди инструментов есть легкий нивелир и
рейки.
Продолжалась та же снежная равнина, но снег немного подмерз и идти
было легче. Уклон был небольшой, но несомненно вверх, и несколько
нивелировок, произведенных в течение дня, подтвердили то, что видел
глаз и что показывали собаки своим ходом.
За день сделали двадцать три километра, так как нивелировки отняли
довольно много времени.
Как только юрта была расставлена, Боровой вынул свои приборы;
кипятильник показал +128 градусов.
Боровой сочно выругался и плюнул.
- Единственное объяснение, что в этом провалище неприменимы
физические законы, установленные для земной поверхности, и нужно
вырабатывать новые - сказал Каштанов.
- Легко сказать - вырабатывать! - сердился Боровой. - На лету их
не выработаешь! Сотни ученых десятки лет трудились, а тут все идет
насмарку, словно на другой планете. Я не могу примириться с этим и
готов подать в отставку!
Все рассмеялись при этой выходке метеоролога, который все-таки
взялся за вычисление и объявил, что за день поднялись, то бишь
спустились, на восемьсот шестьдесят метров, и место находится на
девять тысяч метров ниже уровня моря.
- Я навел справку в руководстве по физике, - заметил Каштанов. -
Оказывается, вода кипит при ста двадцати градусах при давлении в две
атмосферы и при ста тридцати четырех градусах при давлении в три
атмосферы. Сейчас мы испытываем давление приблизительно в две с
половиной атмосферы.
- Понятно, что при таком давлении чувствуешь себя скверно и голова
идет кругом, - заявил Боровой угрюмо.
Остальные подтвердили, что уже с ночи, проведенной среди льдов
барьера, самочувствие ухудшилось, ощущается давление в груди, тяжесть
в голове, вялость движений; сон беспокойный, с кошмарами.
- И собачки тоже чувствуют себя плохо, - заявил Иголкин. - Они
словно ослабели и тянут хуже, хотя подъем некрутой. Я думал, они
просто устали, а дело-то вот в чем!
- Интересно пощупать пульс у всех... - предложил Громеко. - У вас
нормальный сколько, Иван Андреевич?