"Аглая Оболенская. За миг до тебя " - читать интересную книгу автора

Непонятно, как ей сразу удалось решить столько проблем? Восстановиться
на третьем курсе, подать на развод и признать себя способной к
выздоровлению? Пожалуй, третье давалось с большим трудом, потому что корни
проблемы врастали в детство. Об этом Инна узнала в Центре поддержки матери и
ребенка. Высокий процент абортов, беременностей несовершеннолетних девочек и
послеродовых депрессий заставил местные власти организовать бюджетный штат
профессиональных психологов и разместить его при городской поликлинике.
Ольга Львовна, специалист с двадцатилетним стажем работы, скрупулезно и
вдумчиво анализировала вместе с Инной ситуации из прошлого и настоящего,
главным образом те, что подавляли душевное состояние молодой матери.
Внимательно слушая девушку, она сумела увидеть возможную причину депрессии
там, где сама Инна и не догадалась бы искать. В отношениях между ее
родителями. Мама Геля, во всем стремящаяся к порядку, искренности, тихая и
незлопамятная, и папа Женька - непорядочный, неуемный в желаниях бунтарь,
бросивший семью в жертву своей разгульной жизни. Два абсолютно разных
человека едины были в одном - они не навязывали дочке той или иной схемы
поведения, оставляя выбор за ней. Мама тянула на себе домашнее хозяйство:
мыла полы, стирала белье и готовила еду с улыбкой на лице, иногда что-то
напевая, и никогда не принуждала к этому дочь. Инка помогала ей, но очень
редко. Оправдывалась в фантазиях о собственных трудолюбивых детях,
неосознанно передавая им эстафету рутинного занятия. Любимые слова отца -
"не неволься, доча". Они касались хлеба, недоеденной тарелки супа,
пропущенных уроков и раннего сна. Если нет желания, зачем себя насиловать?
Подобная автономия не выработала в ней самостоятельность, скорей наоборот,
самостоятельность со знаком минус. По принципу кривого зеркала. Постепенно
девушка поняла, что никогда не пыталась справиться со своими проблемами или
хотя бы разобраться в них. Ей проще было укрыться внутри себя в темной
звуконепроницаемой скорлупке и все забыть. Хватит прятаться!
Первым шагом к новой жизни стал поход в общежитие.

В их семейной комнатке два на три царил порядок, и пахло гречневой
кашей. Помытая кастрюля и тарелки вверх дном сушились на расстеленном
полотенце в прихожей. Влажная тряпка у порога и новый связанный крючком
коврик предупреждали о том, что грязной обуви здесь не рады, а цветы в
пол-литровой банке навевали мысли о любовной идилии и покое. Замок никто
сменить не догадался, поэтому Инна смело вошла внутрь. На двух составленных
кроватях под колючим общежитским одеялом, слегка приправленном чужим
голубеньким пододеяльником в желто-красных звездах, лежали рядышком и
испуганно глядели на нее муж Славик Воржецкий и Ляля Комарова, Инкина
однокурсница из параллельной группы. Ляля ей всегда нравилась - общительная
хохотушка. Значит, она понравилась и Славику, недаром говорят - муж и жена
одна сатана. И по причине совпадения вкусов, а не собственной воле, Ляля
завалялась в их супружеской постели. Инна не чувствовала ни ревности, ни
злости. Надо бы, конечно, разрядить ситуацию громким криком и битьем посуды
о прелюбодейские головы, но где взять силы на бесполезные занятия? Она сняла
со спинки кровати Лялино клетчатое платье, ажурные колготы, розовые
вискозные трусики и бежевый бюстгальтер, положила все это Ляле на живот:
"Одевайся..." Пока пухленькая, взмокшая от страха и стыда однокурсница
кособоко влезала в перекрученные колготки и пыхтела над застежкой лифчика,
Инка одну за другой доставала свои вещи из утробы потертого чемодана.