"Сергей Обломов. Медный кувшин старика Хоттабыча (сказка-быль для новых взрослых)" - читать интересную книгу автора

взявшимся волшебником -- через фантазии тысяч авторов. Будучи человеком
непрактичным, Джинн никак не может применить кувшин.


Глава третья,
в которой читатель знакомится с писателем, а писатель -- с читателем

"Турандот" -- это было официальное название. Как и у большинства мест
или имен, неофициальное название образовывалось путем простого сокращения.
Ну, как "Пробка" -- от "Пропаганды", "Кризис" -- от "Кризиса жанра", "Позик"
-- от "Позитива" и так далее. Вот "Четыре комнаты", например, так и
назывались -- "Четыре комнаты", потому что сократить их было никак
невозможно -- ни прибавить, ни отнять. Комнат всегда оставалось четыре, кто
бы там ни тусовался. Неофициальное название "Турандот" было "Тура". В зимнее
и другое холодное время "Тура", особенно по пятницам, являлась выбранным для
тусовок местом, где собирались живые участники виртуального клуба "РусЛав".
Для них были предусмотрены скидки на вход и использование Интернета на
втором этаже. Но и без всяких скидок Интернет-бар "Турандот", находившийся
сразу за театром Вахтангова и являвшийся вполне приличным, хоть и небольшим
заведением, был весьма недорогим местом: чашка кофе в нем обходилась в три
раза дешевле, чем во многих других московских местах. Это ли заставляло
собираться в "Type" тех, кто там собирался, неизвестно, но именно те, кто
там собирался, и мотивировали Джинна там бывать.
На этот раз до "Турандот" Джинн добрался не сразу. На выходе из метро
ему случайно попался Леший -- хрупкий застенчивый мальчик, с неожиданной
волей подбирающий произносимые слова. Леший учился. У него была с собой
початая бутылка портвейна, к которой присоединился для поднятия настроения
Джинн. Настроение поднялось за счет частичного опускания печени, и в таком
виде -- в приподнятом настроении и с приспущенной печенью -- они показались
в "Турандоте" только через два часа, потому что не удалось остановиться на
одной бутылке, хоть и гадость.
Среди людей, в разной степени знакомых Джинну по никам, оказался один,
которого Джинн знал по профессии и имени, -- Сережа. Сережа утверждал, что
он писатель. Но что именно он пишет, было неизвестно. Известно было только,
что, несмотря на довольно подростковый вид, он уже истратил двадцать семь
лет, имел один развод, двоих детей и кучу слов, которые он охотно раздавал
подходящим прохожим, пересказывая мысли и истории из своей головы и
общественной жизни.
Писатель был длинным и сутулым, одетым во все новорусски черное, и
редко брился, давая волю бедной и нечастой щетинке. При этом в левом, слегка
оттопыренном ухе у него торчали две золотые капли сережек -- одна в мочке,
другая высоко в хряще, -- а большие глаза запальчиво горели по сторонам
длинного носа, компенсируя общую представительскую недостаточность. Они
познакомились в Интернет-салоне у метро "1905 года", где Джинн некоторое
время тусовался, а писатель исследовал Мировую паутину. Писатель был Джинну
просто приятель, но достаточно приятный, чтобы познакомить его с Лешим.
Знакомство проходило под пиво, которое писатель для себя заменил на кофе.
-- Что значит писатель? -- удивился Леший. -- Настоящий писатель?
-- Самый что ни на есть, -- подтвердил писатель.
-- Как, ты говоришь, тебя зовут?