"и другие "Овсяная и прочая сетевая мелочь за лето 2002 г." (Сборник)" - читать интересную книгу автора

два года девочка взлетает, она изменяется в размерах, три фигуры на
окраине города видят ее и улыбаются, она машет им воздушным плюшевым
медвежонком, он отделяется от ее тела и подобран ими, и спрятан и уже
забыт, девочка поднимается еще выше, видит под собой город, здания, когда
она проходит облака, кораблики увеличиваются в размерах становятся
золотыми и их заселяют некоторые существа, через прорыв в облаке девочка
видит церковь, в церковь заходит маленький мальчик, его когда-то звали
Димой, он смотрит на Иисуса, улыбается улыбкой его нимба и исчезает;
пролетая над океаном девочка смотрит на небо, а ее кораблики сморщиваются
в те же первоначальные фигурки, но уже из старых газет и камнем тянут ее
на дно, она падает и съедена морскими созданиями, одно из них на следующий
день просыпается в облике молодого человека, он идет на кухню, разогревает
себе еду, смотрит в окно, за ним пролетают шарики, ниточки и кораблики,
человек проходит сквозь мир и грустно убирает рассказ в коробку для обуви,
а фигуры на окраине города сливаются в точку и вращаются в воздухе

==========================================================================
Bella Morr 2:5061/6.54 16 Jun 02 18:50:00

Пожилой гуманитарий, доктор Тромб, всегда, сколько себя помнит, жил в
странном доме. Железная коробка с гладкими стенками. Человек в душе чуткий
и скромный, Тромб отчужден и кажется окружающим зловещим. Единственным
близким его является подросток, на вид лет двенадцати, белокурый и
болезненный мальчик, представляющийся при знакомстве Ромой. У Ромы на
левой ягодице тавро, маленькими буквами в завитушках HRV. Рома год назад
осознал свои склонность к педерастии, нелюдимость и нарциссизм, с подобным
букетом подвявших аптечных ромашек нелегко жить в гармонии. Все началось
невозможно передать каким вечером какого-то слякотного года. Доктор Тромб
сидел дома, слушал белый шум ненастроенного радио, смеялся своим мыслям,
поглощая лимонные дольки. Какое-то смутное беспокойство родилось где-то у
слепой кишки и поползло к миндалинам.
Рыдания под дверью. Пятнадцать минут спустя осознание ворвавшейся к
нему беды подбросило доктора из кресла, влекомый странными вхлипываниями,
он открыл дверь. Hа пороге лежал, подтянув коленки к голове
захлебывающийся слезами юноша. Растерянные, смущенные, глаза доктора
совершили тур от макушки к пяткам мальчика, без лишних слов руки подняли
почти невесомое тело, прижали к груди.
Ребенок послушно утих. Тромб внес свою находку в комнату, завернул в
плед, оперативно заварил розовый чай каркаде.

- Как ты здесь оказался и кто таков? - поинтересовался у дитя доктор.
Всхлипывая, мальчик нечетко ответил:

- Рома. Меня зовут Рома. Я больше не могу жить.

Последние слова его сменились затяжным кашлем с иканием. Это была самая
настоящая истерика. Тромба она совсем расстроила, вплоть до увлажнения
роговиц и рези в носу. Прикрыв глаза и проведя ото лба к подбородку
горячей расслабленной ладонью, Тромб услышал, свой голос как бы издали: